* * *

По прошествии года Генрих так и не вернулся, и шляхта задумалась о выборе нового короля. В декабре 1975 года сейм провозгласил Анну Ягеллон королевой, и ей стали срочно подыскивать мужа, который смог бы стать монархом. Таковой нашелся быстро, и менее чем через полгода Анна обвенчалась с трансильванским князем Стефаном Баторием, ставшим, таким образом, королем польским и Великим князем Литовским.

Франсуа решил не ехать в Краков. Опытный царедворец, он понимал, что вряд ли новый король обрадуется родичу своего предшественника, сбежавшего из страны. Конечно, Романьяку хотелось вернуться ко двору, но повода для возвращения не было, и он решил подождать удобного момента.

Тем временем Стефан Баторий показал себя монархом активным и энергичным. Проведя реформы внутри государства, он направил свой взор на восток, где вяло текла Ливонская война. За последние годы московиты захватили немало приграничных городов, и главной потерей был Полоцк. Этот древний город когда-то принадлежал русским князьям, но последние два столетия находился в составе Великого княжества Литовского. В начале Ливонской войны царь Иоанн покорил город, и вот уже пятнадцать лет ни одному польскому королю не удавалось вернуть его.

Стефан Баторий вознамерился отбить все завоеванные московитами города и с этой целью стал собирать войско. Он частично отказался от принятого в Польше посполитого рушения – созыва шляхетского ополчения – и пригласил на службу множество венгерских и германских наемников.

Поразмыслив, Франсуа решил присоединиться к войску: делать в Орше ему было, в общем-то, нечего, а сидеть дома и дряхлеть он не хотел. Ему было уже за шестьдесят, но чувствовал он себя бодрым и сильным. К тому же до него дошли слухи, что вместе с Баторием в Краков приехал Самуил Зборовский, и Франсуа здраво рассудил, что, находясь подле короля, он быстрее сможет добиться казни нечестивца.

* * *

Весной 1579 года Франсуа прибыл в Краков. Здесь ничего не изменилось, все те же хорошо ему знакомые придворные шляхтичи, все тот же Вавельский замок. Впрочем, теперь он стал не только местом пиров и балов, но и цитаделью могущественного короля. Все здесь было пропитано энергией Батория, повсюду угадывались приготовления к военному походу.

Ян Замойский, с которым Франсуа приятельствовал еще со времен польского посольства в Париже, встретил его с распростертыми объятиями. Уже ставший подканцлером коронным[27], Ян был в большом фаворе у нового короля и вскоре представил ему Романьяка. Франсуа увидел среднего роста широкоплечего человека со спокойным, решительным взглядом. Баторий принял француза приветливо, а узнав, что тот хочет послужить королевству в походе и имеет военный опыт, отдал под его начало роту из пятидесяти крылатых гусар, называемую здесь хоругвью.