XXXVII ПОГОНЯ

XXXVII

ПОГОНЯ

Они проехали по Лазарус-уок. Сент-Иву не терпелось увидеть логово Клингхаймера, а также проверить, на всякий случай, не затевается ли там что-либо еще. Что, если Финна и его друзей схватили и притащили туда? В таком случае придется действовать немедленно и, возможно, жестко. Однако особняк, большей частью погруженный в темноту, выглядел опустевшим — по крайней мере, никакого движения в нем не наблюдалось.

Элис и Матушка Ласвелл совместно отвергли предложение Сент-Ива, сделанное им по пути к обители Клингхаймера: немедленно вернуться в «Полжабы», чтобы избежать потенциальной опасности.

— За тобой нужен глаз да глаз, — сказала мужу Элис. — Поверить не могу, что ты отправился прямиком в больницу доктора Пиви и попросил его отрезать тебе голову.

Лэнгдон парировал укол, заметив, что ей тоже не следовало идти в мертвецкую без сопровождения, но Элис ловко отбила этот выпад, указав, что представления не имела о злонамеренности мистера Льюиса, пославшего ее прямо в лапы негодяев. Все это было сказано как бы в шутку — они оба не терпели публичных разбирательств, — но Сент-Ив знал, что Элис ничего забавного во всей этой истории не находила, хотя все и закончилось хорошо, хвала Господу.

На коленях Сент-Ив держал приютившую голову Сары Райт клетку, накрытую тканью, из-под которой торчала ручка. Смотреть на это было невыносимо. Он не знал, что предпринять. Клингхаймер заявлял, что голова продолжает жить, и хотя Сент-Ив по большей части относился к словам похитителя и убийцы без особого почтения, он сам видел, как движутся глаза и губы бедной женщины. И ему пришлось допустить, что Клингхаймер в этом прав. Забирая голову Сары из лечебницы Пиви, Сент-Ив обрек себя на физические и душевные страдания: вся конструкция была громоздкая, неудобная для перевозки, но мало того — теперь, когда грибной эликсир не питал голову, могло наступить время, когда ей — нет, не голове, а подруге Матушки Ласвелл — нужно будет позволить уйти.

Фургон подкатил к задам дома Нарбондо. Тут тоже все было тихо, ворота стояли запертыми. Хасбро подставил спину Биллу Кракену, а тот с нее вскарабкался на стену. Раздался шум приземления, а затем, когда и остальные выбрались из фургона, Сент-Ив расслышал, как Билл бормочет что-то вроде «разэтакие камни» и как тяжелые предметы отшвыривают в сторону. Ворота отворились, и вся компания, за исключением Хасбро, позже въехавшего на фургоне, вошла во двор.

Внутри обнаружился экипаж Клингхаймера — лунный свет ласкал лоснящиеся шкуры лошадей, — а также тяжелый лом, валявшийся у стены, и выломанный воротный запор. Взламывать ворота Клингхаймеру нужды не было. Оставалось предположить, что порчу чужого имущества произвел Финн, проникший во двор прежде Клингхаймера и ныне шагавший где-то во мраке вместе с прочими беглецами. Сент-Ив с Биллом и Хасбро снова притворили створки ворот и подперли их камнями. Закончив работу, Сент-Ив отряхнул руки и, снова подхватив клетку, ощутил на себе внимательный взгляд Матушки Ласвелл.