Вокруг полумага всё так же плавился воздух, только жары я уже не ощущал. Боль растянутых мышц затмила собой всё, даже отчаяние и злость. Обездвиженный и распятый на цепях, я хрипел и смотрел на Пилигрима.

Он не улыбался и никак не выказывал превосходства, но по его глазам я понял, что в живых он не собирается оставлять никого: ни меня, ни делегацию. Ни даже Сьюн. Раз она не согласилась остаться с ним добровольно, то смысла забирать её силой у него не было.

В это время где-то за спиной нарастал гул боя магов и помощницы Ниманда. В воздухе блестели золотистые песчинки. Сквозь шум в ушах доносились крики. Пару раз я отчётливо услышал голоса Фонтея и Буфа. Значит, они всё ещё живы…

Тем временем Пилигрим вытянул руку и взял меня за шею.

Броня снова загудела.

— Чем же ты так покорил Белую Сову, убогий идиот? — спросил полумаг и поморщился. — Хотя это неважно. Сейчас она увидит, как тебя низвергает настоящий чёрный дракон, а потом бросится под крыло более сильного домината. Только ты этого уже не увидишь. Скажу честно, мне твои объедки теперь не особо нужны, потому что у меня есть своё полноценное блюдо.

От оскала его треугольных зубов по телу пронеслись судороги.

Вокруг руки, которой Пилигрим держал мою шею, завертелся вихрь огня. Пламя перекинулось на меня и моментально окутало всё тело с ног до головы.

Я вспыхнул как грёбанный факел…

Доспех затрещал, неистово загудел, но пока ещё держался. Пилигрим всё сильнее сдавливал мне глотку и, в конце концов, добился того, что защита шеи начала лопаться и крошиться под его ладонью.

— Ки-и-и-р-о-о-о! — Отчаянный вопль Сьюн перекрыл даже шум и треск огня, охватившего весь зал.

Тень её крыльев мелькнула по стене пламени, раздутые воздухом искры взметнулись под потолок, и через секунду по цепям, что держали мою правую руку, рубанул чудовищный удар.

Звенья разлетелись вдребезги, ударили в стены, обвалили штукатурку и зазвенели по полу.

На ответный захват у меня ушла секунда, и вот я уже сам держал Пилигрима за глотку освободившейся правой рукой.

Перчатка Пепла приступила к уничтожению молниеносно.

Пилигрим захрипел и тут же отпустил мою шею, после чего вцепился мне в запястье, пытаясь освободиться из захвата, но я лишь сильнее стиснул пальцы. От сильнейшего нажима Драконья перчатка раскалилась до такой степени, что начала и сама вспыхивать огнём.

По ослабевающим цепям, что всё ещё держали часть моего тела, я догадался, что Сьюн сражается с вуррами и не позволяет им броситься на меня. И вот настал момент, когда все цепи взорвались осколками и разлетелись бешеным градом по залу.