На этот раз сон был не то что другим – реальным…

Она жила в нем, как в жизни – придумать ничего не получалось, все шло, само собой. Впрочем, и в других снах было то же самое: стоило вспомнить свое имя, и она сразу же выдавливалась. А в этом – таяла, как снег на ладони, подчиняясь внезапной перемене. И то, чем она была, ушло из мыслей, из чувств, из памяти…

В огромной гостиной царил полумрак и сизоватый туман. Тяжелые бардовые шторы во всю стену закрывали окна, не пропуская света. Горели в подсвечниках толстые узорные свечи, потрескивал огонь в камине. На низких мягких диванах с гнутыми медными ножками и вышитых золотом подушках в цвет штор сидели и полулежали люди, наслаждаясь вином, кальяном и… кровью… Не стесняясь, раскрывались друг другу, сплетаясь телами, будто лианы, хором проникновенно повторяя зловещие слова, ухая, словно совы. Их обнаженные тела отражались в зеркалах на стенах и на потолке, и казалось, что людей в гостиной много больше, чем было на самом деле. Обстановка постепенно прояснялась. Многие взгляды были устремлены на нее – подбадривающие, влюбленные, покорные. Взгляды льстили, люди в гостиной приятно радовали взгляд, их страстные поцелую и объятия вызывали ответную реакцию. Она мило улыбалась в ответ, понимая, что их молчаливые мысли ведомы ей все до одной.

И каждый в отдельности не радовал – были, были у каждого свои минусы!

Стоило остаться наедине, подлое их нутро сразу же начинало просить, канючить, затевать интриги. Не сказать, что недолюбливала, не воспринимала. Страждущие – раздражали. Общеизвестно, не делай добра, не получишь зла. Эту нехитрую простую истину она усвоила еще ребенком: пока от тебя что-то ждут, носят на руках. В одиночку они были никем, в отсутствии вожака толпа могла стать опасной. Усмирить их мог только Его Величество, который, пожалуй, единственный, кто безнаказанно убивал и людей, и оборотней, и вампиров по праву царской крови, хоть и седьмая вода на киселе. Еще драконы – но без мужа дракона не накормишь. Голодный дракон – дикий дракон, сожрет раньше, чем прикончит стаю, которая и с влюбленным взглядом голодна в любое время. И она охраняла мужа больше, нежели себя.

За шторами притаились верные стражи госбезопасности из местных, прошедшие огонь и воду, за двойными стенами и потайными дверцами укрылась армия сильных воинов из Три-первого государства. Пожалуй, еще дядька Упырь – он любого усмирит одним взглядом. В силе – хворь прошла, и вроде здоровее стал, чем был перед болезнью. При такой охране никто не пикнет, а если раскроить кому-нибудь череп, наоборот, набросятся на жертву.