– Ты конечно. Я не знаю ни одного человека, кто умел бы быть таким. Не потому что ты Бог. Даже если бы ты был Дьявол, которого придумали себе люди, и которому вдруг приспичило покрасоваться передо мной. Я бы соблазнилась и отрастила себе рога и хвост. Или залезла бы в котел, чтобы черти, повизгивая, подкладывали под котел поленья. Просто ты такой – демонстративно-интеллектуально-всесторонне развитый. С тобой не соскучишься. Хоть в костре, хоть у костра.

Манька покраснела.

– Ну, не совсем то, что мне бы хотелось услышать, – признался Дьявол. – А каким был бы твой выбор, два года назад?

– Люди, конечно. Ради места среди людей я решилась на это отчаянное и безуспешное предприятие, – подумав немного, ответила Манька.

– Вот! А ты говоришь, благословения нет в твоей печати! Она благословляет людей на смерть, когда они проклинают тебя, как твои враги, а тебя, возможно, на бессмертие.

– А у вампира наоборот? – она вопросительно взглянула на него.

– Ну, посуди сама: пришел человек к вампиру, отдал, потом понял: вампир, поживившись, оставил его ни с чем. И разумно полагать, что он не раз вспомнит, как больно засматриваться на чело вампира. Чело, Маня, от слова человек, это не лоб, это как раз имидж, который душа выставляет на показ. Живота не жалея, он закроет себя в следующий раз. Через силу, но переступит. А вампира печать благословляет на смерть. Он несется по жизни, собирая сокровища, которым нет цены: стада, жен, поет и пляшет, не рыскает в поисках пищи, как оборотень, она сама его находит. И никогда не задумается, отчего ему так везло всю жизнь, сколько раз ему приходилось убивать, что такое боль, и кто такие – люди.

– С места, где прозвучало «бессмертие», поподробнее, пожалуйста, – нахально попросила Манька, поправив подушки за спиной. Она отжала носовой платок, мокрый от слез, завернув его в конец простыни.

– Ну, Маня, в огне ты почти не горишь. В воду пробовали – тонешь, но, если поддержку дать… Еще остались медь и железо. Я смотрю на тебя, и не понимаю, в чем проблема? Ты была менее пессимистична, когда спала в шалаше из еловых веток. Разве мы остались в дураках? Так что же ты кричишь всему миру о своем поражении? – осуждающе омрачился Дьявол. – Вот она – твоя благодарность!

– Да не знаю я, кому размозжить мозги сначала: Благодетельнице, вампиру, или не искать их уже? – с отчаянием в голосе оправдалась Манька. – Разве в Аду я буду более несчастной, чем здесь?

– О! – Дьявол изумленно округлил глаза. – Плохо ты измерила Ад! Может, только ходила вдоль? Надо было поперек попробовать. Ладно, исправлю, когда попадешь туда снова.