– То есть, левая сторона у меня жадная?

– До неприличия!

– И об этом тоже есть в Писании?

– «Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».

Как можно творить милостыню втайне, чтобы люди не видели и не знали? Не на обычную человеческую благодарность вампиры рассчитывают, а на такую, которая не оскудеет во все дни его жизни. Господи Упыреев знал, о чем говорит, когда хвастался народной любовью: «Пришли к тебе разбойники, и в одну ночь осталась без штанов, а то богатство, которое на небо положено, никто не унесет, но все видят. Богатство возвышает человека, да не каждый знает, где и как его сеять… На небе его сеют, Маня, на небе, а у тебя там голод, холод, глады и разорение – и тоже видят – все, кроме тебя. Но не уразуметь тебе умишком бестолковым и приземленным».

Манька тяжело вздохнула: кто бы ей сказал, что Дьявольская правда кузнеца Упыреева есть истина, только она не от мира сего, и смысл этой правды такой вот глубокий. И у этой страшной Дьявольской правды не было ни конца не края, и чем больше Манька о ней узнавала, тем больше хотелось стереть себя из этой реальности. Вся жизнь пропитывалась нечистью, как ядом. Но голос, который шел изнутри, обрекал на смирение и молчание. Не ее, чужой и всесильный – сильнее слов Дьявола. Слова Дьявола были противоядием минуту, другую – пока она размышляла над ними, в это время вся ее земля, которую она чувствовала, как свое пространство, была заполнена какими-то неясными безликими осколками чужеродного эмоционального присутствия. Едва уловимые образы незнакомых людей выставлялись отовсюду, где бы она ни пыталась нащупать себя, свои чувства, а как только отвлеклась, ее состояние возвращалось в исходное состояние, став тьмою – давящее эмоциональное поле, в котором сама она была пустым местом.

Пророк сказал: «Всякий раз, как они захотят выйти оттуда из страданий, их вернут туда и… вкусите мучение огня! Поистине, тех, которые не веровали в Наши знамения, Мы сожжем в огне! Всякий раз, как сготовится их кожа, Мы заменим им другой кожей, чтобы они вкусили наказания…»

Вот она, прошедшая столько дорог, пьет живую воду, рядом Дьявол – Бог Нечисти, а где это все? Где ее новая кожа?! Где ее знания и ее умные мысли? Даже ужас был только в сознании, а в сердце – огромная необъятная всепрощающая любовь к мучителям, и она не понимала, откуда у этой любви растут ноги.