– Не-а, – отказалась Манька, – я с чердака на них посмотрю. И потом, я не проголодалась.

– Иди, глянь, противника надо знать в лицо, – согласился Дьявол и опять пропел, второй раз за день, если не считать того, что он что-то бубнил себе под нос, когда ковал наконечники стрел. – Однажды вечером, вечером, вечером, когда мне делать абсолютно будет нечего, я выпью раз, и выпью два, и закружится голова… Пора в путь-дорогу, дорога дальняя, дальняя в даль меня манит…

Манька на его бубнение ни тогда, ни сейчас не обратила внимания. Пением он увлекался исключительно от своего имени. Было у нее такое ощущение, что Дьявола вообще не волнует несметное количество врагов. Она даже начала подозревать, что несколько приподнятое его настроение —игра, чтобы поднять ее боевой дух. Чего ему переживать, если для оборотней он не существовал. Она понимала, что стрелять и отбиваться от оборотней ей придется в одиночку. Серебро и стрелы были слабым утешением – стрелять она не умела, а подействует ли серебро, была не уверена. Сосед ее спокойно серебряные цепочки на шее носил, ничего ему не сделалось. Ей оставалось только надеяться, что Дьявольские стрелы сами найдут цель, следуя Дьявольскому магнетизму.

А Дьявол уже весело насвистывал: «Есть на свете остров, в океане есть, весь покрытый серебром, абсолютно весь!..»

Манька покачала головой, взяла лук и кусок пирога и поднялась на чердак. Окно на чердаке было шире, и просматривался весь луг. А там сновали люди, оставляя на земле следы ботинок. Как она и предполагала, никто из оборотней серебром не поранился. Чувствовали они себя замечательно, восклицая и радуясь, что попали в райское место. У Маньки екнуло сердце, прыгнуло и ушло в пятки, когда она увидела, как оборотни тащат на костер убитую лань. Она-то думала, что все звери ушли! Люди о чем-то шумели и до нее донеслись обрывки разговора.

– Ка-а-ак жахнуть…

– Это такая изба, отродясь не видел…

– А хозяин-то, смотри-ка, немногим бы захотелось с ним дело иметь…

– Помоги мне чем-нибудь закрепить…

– На подъеме они еще, дойдут только к утру…

– Отойди, серебро ведь, одень хоть варежку… перемотай руку…

– Несли они, несли, и принесли! Наконец-то, шкуру не подпортите…

– Вечная слава герою, воздвигнувшему такой монумент…

– Я же сказал, ставь палатку за тем деревом! Хрен его знает, что на этой поляне! Я к реке спущусь, рыбу наловим.

– Сеть принес?

– А, нехай динамитом. По доброте духа моего прославимся в рыбацких байках!

– Ой, смотрите, это же избушки Бабушки Яги!

– Да ну! Не может быть! Ты думаешь?

– Это кто их так изуродовал и посадил на мель?