В тягучем, натянутом до предела молчании, повисшем в кабинете этим днём, Вергилий глубоко вдохнул и с тяжёлым сердцем медленно выдохнул, переводя взгляд с меня на стоящего рядом Плотникова. Старший Техник приютился за моей спиной, виновато потупил взор и рассматривал пустоту под своими ногами. Для чего вызвали Костю, для меня оставалось загадкой, а Вергилий не спешил развеять мои сомнения. На входе в башню меня встретила обеспокоенная Марина и предупредила, что Хранитель в ярости и готов крушить направо и налево, но сейчас в нём не осталось и следа от ярких эмоций. Хотя, прекрасно зная Марину и её благоговейный трепет перед Хранителем, понимаю, что она могла слегка преувеличивать. Но в тот момент мне было всё равно, что скажет Вергилий, если опять начнёт упрекать, обвинять, грозиться отключением… я был опустошён. Я не смог помочь тому человеку, не спас его от роковой ошибки, тогда какой прок от моей быстрой реакции и гордого звания Стража Системы? Меня до сих пор не покидало гадкое чувство, что я весь покрыт кровью этого бедолаги, несмотря на то, что она моментально испарилась, стоило только Кире извлечь чип самоубийцы. Мне всё время хотелось стереть с лица следы позора, пойти скорее в душ и смыть с себя эту гадость, глубокое чувство вины… если это вообще возможно. Больше всего я сейчас завидую только одному человеку – своей любимой напарнице. Ей постоянно удаётся оставаться в стороне от всего этого безумия и выслушивания нотаций Хранителя, а все шишки падают исключительно на мою голову. Почему именно мне оказана такая великая честь? Вот и сегодня нас привезли в башню, где у входа нас встретил хмурого вида Плотников, забрал у Киры чип погибшего пациента и попросил меня пройти с ним к Хранителю. Вот так мы оказались перед лицом страшного суда, где уже несколько минут пребывали в полной тишине и смирно ждали, когда Хранитель подберёт в своей голове подходящие цензурные выражения, чтобы выразить всю глубину своих эмоций. При этом мы остались стоять в нерешительности в центре комнаты, так и не дождавшись от Вергилия приглашения сесть в кресла для посетителей.

– Как ты себя чувствуешь, Стил? – внезапно, но спокойно спросил Хранитель, затем откинулся на спинку кресла и скрестил перед собой руки. – Как твоё плечо? Голова?

Я неуверенно почесал в затылке.

– Жить буду, скорее всего, ведь это главное? В целом, довольно неплохо. Учитывая мою работу, мне не дают задумываться о боли.

Потом я пожалел, что ненароком надавил Вергилию на больное место, упомянув «свою работу», но было уже поздно. Его лицо скривилось от негодования, затем он склонился над столом в красноречивом жесте и помассировал пальцами свой лоб.