И так продолжалось довольно долгое время. Шли дни, недели, тянулись ставшие рутиной будни, но ничего не менялось. Последние две недели выдались особенно безынтересными и пустыми. Ночные битвы с Тьмой затихли, ослабели и перетекли в режим холодной войны. Тьма выжидательно отступила и смотрела на меня издалека своими жадными глазами, будто ждала чего-то, моего дальнейшего шага и только изредка пыталась ужалить меня перед самым пробуждением.
В последнее время на службе дела шли не очень хорошо. Вергилий изнывал от ожидания чего-то крупного, грандиозного, он ждал нового удара противника и на общих собраниях каждый раз обещал нам, что вот-вот всё решится. Но город будто застыл в одном мгновении, жизнь шла своим чередом, дни сменяли ночи, дождь продолжал наигрывать нам свою ритмичную музыку, часто меняясь с мелодичного вальса под утренний шелест зонтов и перетекая в грозный набат с громом и молниями по ночам. Дождь окончательно стал неотделимой частью нашей жизни, всё меньше обременяя жителей города. Люди гуляли, веселились, с каждым днём улицы всё больше наливались красками шумных будней, пусть даже это всё происходило под зонтами, но в том была своя романтика. Под зонтиками люди встречались, влюблялись, расставались и снова мирились. Жизнь кипела под россыпью брезентовых домиков, как маленькие островки человечности в общем океане безумия.
Мы с Кирой мало обсуждали наши последние злоключения, всё чаще говорили о кино, про людей, иногда спорили по мелочам, обижались, мирились и хорошо проводили время. Жизнь вошла в привычное русло, каким оно было месяц-два назад. Похоже, что напарница стала вовсе забывать обо всех ужасах рухнувшего дома или тщательно скрывала свои мысли, а я и не стремился разрушать идиллию наших последних дней. Отступники действительно взяли передышку, а череда моих неурядиц оборвалась вместе с жизнью Анри Дюбуа, в какой-то момент эти насыщенные три дня моей жизни показались мне просто дурным сном, наваждением повреждённого разума. Особо крупные задания перестали нам поступать, и мы с напарницей всё больше катались по городу, патрулировали и просто общались, буднично погружаясь в дождевую завесу вокруг нашего автомобиля. Я даже потерял счёт дням во всей этой однообразной карусели. Каждое утро мы отправлялись в патруль по одному и тому же маршруту, и я стал подмечать, что Павел, которому я недавно подарил путёвку в жизнь, больше не стоит на своём привычном месте. От созерцания пустой обочины мне становилось чуточку грустно и одиноко, но, с другой стороны, это непомерно грело душу.