– Целых два! – поправила она.

Где справедливость?! Я весь такой из себя замечательный, а мой оруженосец на порядок выше котируется, чем его рыцарь. Надо узнать, кому ушло золото мимо моих рук…

– Ты знаешь, от тебя как-то странно пахнет… – сказала она мне после того, как основное уже произошло.

Ну да, не спорю. У женщин обоняние сильнее. От меня пахнет кровью. Для меня это запах соли, желчи, еще чего-то сладкого и непонятного. А как она учуяла-то?!

– Ты – мой! Ты знаешь об этом?

– Не знаю. О чём ты?

– Да, это я так… – замялась баронесса.

На люди мы вышли не в самый удобный момент. Ивар краснел, бледнел, но не мог отбить свою романтичную дурочку от навязчивого пьяного типа. Плюс один к его мозгам – не лезет на того, кто выше его по рангу.

– Ивар, ты прав. Чуть что, я поддержу, – шепнул я.

Кто-то сейчас завоет о благородстве и прочей хрени. Скажу просто, в удобной для понимания форме. Студент-пэтэушник на тусовке мажоров качает свои права. Это в подворотне решает сила, а на публике обтекай и не вякай.

– Латьяун, это твой друг?! – спросил я.

– Нет, – удивлено ответил он мне.

– Ивар, утопим в крови тех, кто сомневается в нашей миролюбивости…

Не знаю, что там перемкнуло в мозгу у Ивара, а я в первые ряды не стремился. Врать не буду, всё обошлось миром. Никаких драк или тем более дуэлей. Просто когда за твоей спиной поддержка, то и ответка другая.

Вот такой он, мастер меча. Дурак вроде меня уже ввязался бы в кипеж и отползал в ужасе, а он умнее. И не надо путать трусость с благоразумием от безысходности. Мастер на то и мастер, что понимает, когда можно, а когда бой лучше не затевать. Всё остальное – это слюни и романтика их фанатов…

* * *

Сам не понимаю, как так получилось, что в Весёлом мы запели песни. Халла жмётся ко мне. Ивара окучивает романтичная подружка, но не так открыто. Латьяун спит в кресле. Юдус наверху кого-то там жмёт. Гумус, сука, кого-то обносит. Мой оруженосец не ангел, и если он к кому-то усиленно прижимается, то это уже повод для моего вмешательства.

– Иди сюда! Ты что делаешь? – Сам я на ногах с трудом стоял.