Глава 3. Об аврале для служивых и следующих из этого выгодах

Следующие несколько дней я отходил от шокирующей встречи с землячкой. На душе гадят кошки и скребут когтями по лохмотьям совести. Изначально, как только узнал, что я не один тут, хотел всех земляков чуть ли не на руках носить. Включая мужиков. Я же просто не знал тогда, что их в тот же день успокоили.

Сейчас я сам в себе не могу разобраться. С одной стороны – землячка, а с другой – тянет какой-то гнилью с тухлым запашком от девицы из борделя, понятно, что не в прямом смысле, а по ощущениям души.

С одной стороны – вроде как своя: по языку, культуре, может, даже мировоззрению. С другой – дешёвка по сравнению с тремя не принявшими выбор быть шлюхами. Две сбежали с разной степенью удачи, одна повесилась. Ну и кто эта выжившая после их смертей?! С третьей стороны, а я что – Бог, чтобы судить кого-то за выбор? Будь я женщиной, и то не факт, что сам бы не скурвился при таком раскладе.

Я уже не идеалист и хорошо понимаю, что во многом мечты баб о тепле очага – это скрытая форма проституции, в противовес карьеристкам, у которых сублимация выражается в доходе. Пойди вот разберись в тонкостях женской души, когда и свою циничную натуру не всегда без пол-литра понимаешь.

Девке нравится её новая работа, или я ничего не понимаю в этой жизни. Что за грёбаная действительность? Выжила та, что лучше приспособлена, а адаптирована она только на похабщину.

Как мне жалко ту безымянную малолетку. За неё, рыжую, не так тупо влезать в лишние напряги. Девка свой выбор сделала, и хоть глупый, но достойный уважения. Только я не мальчик, понимаю, что она уже мертва.

В общем, смешанные чувства вызвала у меня последняя из выживших землянок. Такие сложные морально-этические вопросы я предпочитаю не решать сгоряча, а тупо спускаю на тормозах, надеясь заметить перелом в ситуации, когда конкретно не ошибёшься. Присмотреться надо к ней…

* * *

Я не знаю, кто и что сейчас подумал, да и, если честно, мне на кривые мысли и взгляды пофиг. Романтики хороши только для баллад и сказок о белых и пушистых, а я та ещё скотина. К тому же мне не до этой ушлой шлюхи Елины, совместивший удовольствие и заработок. Через четыре дня турнир, самому бы выжить, а не строить из себя святого.

По поводу соревнований сразу просвещу некоторых недоумевающих, почему я не сбежал или не начал говорить, что бумаги не подписывал, и вообще «я не я, и лошадь не моя». В отказ идти нельзя – из части попрут. Сбежать из города – те же яйца, только в профиль. Насмотрелся я жизнь бродячего рыцаря на примере Антеро и хорошо понимаю, что лучше честно умереть в отрытом противостоянии, чем тихо загибаться от голода.