Да не завывай ты так! Я знаю, что ты пожарник! Я говорю не про специальные машины с раздвижными лестницами, а про обычные приспособления с перекладинками, или ты будешь спорить с формулами сопромата?!

Так вот, к чему это я. По крохам римских хроник, известных мне, я не знал таких машин, и потому это было для меня шоком.

Я увидел длинные, деревянные вагоны с деревянными лестницами из бруса поверх них. Не могу сказать, за счёт каких рычагов поднимаются эти толстые лестницы, но мне и не надо расчётов: я просто знаю, что за счёт рычагов это возможно, а если к этому ещё добавить немного магии…

– Элба, нам что, писец? – первое, что вырвалось у меня.

Мастер не обратил на меня никакого внимания и, не стесняясь, начал командовать через мою голову.

А дальше начался ад. Не зря в хрониках десятки раз было написано, что главное – пережить первый штурм, остальные проще…

Я не видел, но знал, что там, около шестой башни, Антеро сцепился с десантом. Около восьмой было то же самое. У второй в ворота ломится таран, а по бокам от башни два вагона с лестницами поднимают свои снаряды к стенам.

Где-то на протяжении стены кто-то вскидывает верёвки с кошками и цепью на последние метры. Нас тупо заваливали мясом, количеством…

– Вниз! – заорал Элба. – Вылазка!

Можно подумать, что я на тот момент что-то понял.

– Ты должен возглавить вылазку за стену! – уже на бегу орал мне мастер.

Глава 9. О нелепости жизни и о том, что бродяга был прав в своих предчувствиях

Глава 9. О нелепости жизни и о том, что бродяга был прав в своих предчувствиях

Я, помнится, когда-то уже говорил о том, что люди, когда чувствуют свою смерть, ведут себя странно, не так, как обычно.

Скажу сразу, Антеро погиб. Мне передали его последние слова: «Я достаточно пожил…»

Думаю, не надо пояснять, к кому эти слова были обращены через посредников…

Я помню, что он мечтал о двух вещах: о гномьих доспехах и своём феоде. Бродяга! Ну как же так?! Зачем ты умер?! Ты же почти всё имел! Зачем?! Сука ты седая! Я подарил бы тебе надел! Зачем ты сдох, бродяга?!

Суки лучники! Потом штурм из осадной башни. Его, уже подраненного, добил какой-то хрен. С ним до последнего стояли его парни. Варун там и лёг на стене. У него был громадный щит, и он до последнего прикрывал раненого бродягу. Толстяк и после смерти, по словам очевидцев, мешал врагу нагрянуть через приставной мост: лежал на дороге и преграждал путь.

Гевур валялся в походной палатке для лекарей. Вора порезали знатно, но лекари говорят, что если он переживёт пару ближайших суток, то будет жить.

Самое удивительное – это живучесть Лорина. Во время бунта мятежников мелкий балагур просто спал пьяный в канаве и потому пропустил всё самое интересное. Во время штурма он свалил своими стрелами немало народу на подходе, а потом случился рукопашный бой, и он со своими кинжалами просто улетел со стены.