Тело рыботритона лежало на отмели, из пробитой головы и глаз в речную воду стекала кровь. Вокруг трупа уже суетилась стайка серебристых мальков, хватая ртами кровавую воду. Люди поспешили перебраться на другой берег.

— А дьявол! — пробурчал Герман, выжимая одежду и косясь на черное тело рыботритона. — Арбалет утопил!

Густав сочувственно цокнул языком и тоже занялся промокшей одеждой.

— Может быть, его еще можно достать? — спросил он, расширив голубые глаза. — Если понырять недолго.

— Умный ты, как я посмотрю, — усмехнулся Герман, — он же там где-то на самом дне. Лично я в речку, где нет никаких хищников, — следопыт покосился на Пилигрима, — больше ни ногой. Вдруг у этого тритона-переростка есть любимая подружка?

Густав подумал и решил, что ни один арбалет в мире не стоит встречи с подружкой рыботритона.

— Да, лучше туда не лезь, — сказал великан, — стреляй себе из мазера…

— Из маузера, — поправил его Герман.

— А я как сказал? Так и сказал — из мазера.

Герман украдкой бросил взгляд на Герду, но она стояла у самого берега, вглядываясь в темную воду, и, казалось, не обращала на него никакого внимания…

Следующие два дня прошли без происшествий. Отряд шел по заброшенной, обезлюдевшей местности. Кое-где были еще заметны следы пребывания человека, но по всему было видно, что следы старые и сейчас никто разумный здесь не живет. В пути им встречались разрушенные, заросшие буйной зеленью деревни, рассыпавшиеся бревенчатые избы, сгоревшие в пламени дома, покосившиеся ограды… Они старались обходить места, где раньше жили люди, стороной, опасаясь, что в заброшенных деревнях может поселиться какой-нибудь крупный хищник или дремлет до поры до времени никем не тронутая зараза. Залезешь в такую деревушку, коснешься чего не надо — и явишь миру новую форму гриппа или ненароком выплеснешь на себя ведерко мутагена и превратишься в черт знает что.

Кроме едва различимых и почти стертых с лица земли развалин попадались и другие признаки былого присутствия человека. Одинокие дома посреди густых осиновых рощиц, ржавые корпуса заброшенных заводов, оборванные линии электропередач. С очередного холма Герман увидел на горизонте развалины какого-то города. Густав предложил подойти поближе и поискать какую-нибудь еду, но Дуго лишь отрицательно покачал головой.

— От этих развалин раньше сильно “фонило”, — сказал он, — ночью они светились. Не стоит искушать судьбу…

Дважды они пересекали заросшее высокой травой железнодорожное полотно, несколько раз разбитые асфальтовые то и почти стертые с лица земли грунтовые дороги. Дуго упор не желал идти по ним и вел маленький отряд через Лихолесы, как он называл эти земли.