— Николаев, вы что, сдурели? — прошептал Лебедь. — Это и есть ваш план?

Павел Петрович нажал на ручку двери процедурного кабинета и подумал: «Вот и все, я сам себе подписываю смертный приговор».

— Я один бросаю вам всем вызов, — сказал он и вошел в процедурный кабинет, встал посередине его и заговорил так, чтоб его было слышно всем. — Я уверен в том, что смогу убить вас силой мысли быстрее, чем это сделаете вы.

Федор Иванович и Анна осторожно заглянули в кабинет, пытаясь понять, в чем же подвох, и несмело вошли в него. За ними через проем дверей еле протиснулась Валентина Петровна.

— Он блефует, — сказала она. — И скорее всего, зачем-то тянет время.

— Хватит нам морочить голову! — строгим голосом сказала Анна.

На пороге кабинета появились Андрей, Александр Евгеньевич и Олег Олегович. За их плечами показались головы учеников Федора Ивановича, Анны и Валентины Петровны.

— Давайте-давайте, заходите все неверующие, — пригласил их Николаев. — Представление дважды повторять не буду.

Приглашенные не заставили себя долго ждать и вошли в кабинет.

— Согласитесь, любопытство — это такая заразная штука! — произнес Николаев и закрыл двери. — Вы все здесь столпились и смотрите на меня. Вам всем до одного интересно, что же будет дальше.

— Кончайте его, — приказал Федор Иванович. — Мне не нравится то, что он нас всех, как маленьких, заманил в одно небольшое помещение.

22

Николаич, Игоревич и Жабраков вновь собрались на кухне за столом. В этот раз они наполнили кружки свежезаваренным кофе. Жабраков треснул ладонью по затылку Игоревича.

— Давай чайку попьем! Присоединяйся к нам! — вспомнил он его слова. — Ишь, какой ты добрый!

Игоревич виновато улыбнулся.

— А я… А что я? Я добросовестно проводил рекламу чая, чтоб он никаких подозрений не вызывал. Даже лишнюю кружку выпил.

— Я… я… головка от …я, — искренне возмутился Жабраков. — А я вижу взгляд Ивана Сергеевича, такой тяжелый, мрачный. Он смотрит на меня нехорошо, и мне становится все хуже и хуже… Ну все, думаю, писец! Приплыли!

За входными дверями раздались голоса людей, и прогремел голос Максима Викторовича:

— Не переживайте, я обо всем договорюсь.

Дверь распахнулась, и на кухню вошли Магамединов, Круглова и Оля.