— Простите, простите! Не надо, у меня маленькие дети! Пожалуйста!

— Смерть капитализму! Да здравствует Советская власть!

— Не надо, ради всего святого!

— Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!..

Ненасытная печь крематория жадно, не разбирая, пожирала левых активистов всех оттенков. «Авторитарных» и «неавторитарных». Коммунистов и анархистов. Антифашистов и социалистов. И просто «сочувствующих».

Пожирала живьем.

Хороший крематорий. Производительный. Не такой, как при подземной тюрьме в барвихинском поместье Белякова.

Генерал армии торжествующе захохотал.

Телевизор на стене тем временем вещал устами сенатора Пуцкого:

— ...И вот мы все видим, как напряженность на российско-китайской границе только нарастает. И отнюдь не мы виноваты в ее эскалации. Все утверждения китайской стороны о том, что источником провокаций является Россия, — наглая ложь и неуклюжая попытка спихнуть с больной головы на здоровую. В Пекине, похоже, не могут или не хотят понять, что с нашей страной на таком языке разговаривать бесполезно. Москва уже обратилась в Совет НАТО с просьбой дать оценку складывающейся ситуации и направить экспертов. На следующую неделю назначены консультации министров обороны России и стран альянса. Всё это демонстрирует важность срочного укрепления оборонной инфраструктуры на Алтае, в Забайкалье и Приамурье, в Хабаровском и Приморском краях, а также распространения сферы сотрудничества России с НАТО на дальневосточные рубежи. Именно такие задачи поставил президент Увалов...

Беляков продолжал хохотать. Он пребывал в состоянии радостного возбуждения. Похоже, всё складывается по плану...

Заглушая вопли обреченных, генерал армии на «орденском» ритуальном языке запел Гимн Радости и Благодарения. И направился к выходу. Уже пора. Было поздно, во дворце его ждала Катя-лоли.

Как только начальник КОКСа вспомнил про нее, тело охватила сладкая истома.

Продолжая пение, он вышел на улицу и направился к «Аурусу» с синей мигалкой.

Вокруг было темно. Да, такие дела делаются ночью...

Темень была, правда, какая-то странная. Позади мрачной громадой возвышалось здание крематория. Вроде бы освещенное, но непонятно, чем. Рядом с генералом армии — его машина. А вокруг не было видно ничего, ни единого огонька — ни фонарей, ни окон зданий. Сплошная, густая, непроглядная чернота.

Из трубы валил жирный дым. Дым, в который превращались коммунисты. Волей новой власти, нового «аватара» — Увалова. А, вернее, конечно же, волей Ордена.

Под крики сжигаемых заживо сторонников социального равенства переворачивалась новая страница в истории страны. В пылающей печи крематория выплавлялась декоммунизированная «прекрасная Россия будущего».