Зал был практически пуст. На возвышении сидели судьи Мосгорсуда. Сбоку — государственный обвинитель. Рядом с «аквариумом» — адвокат. На креслах для публики — Скворцов с немногочисленной свитой, из трех человек. Включая Жарова. Который, кстати, не проходил по делу даже свидетелем. Суд отказался его вызвать в таком качестве, отклонив ходатайство стороны защиты.

Еще секретарь суда.

И конвойные.

А больше никого.

Все были в масках. Выдали маску и подсудимому. По всей России, в том числе в Москве, власть вводила какие-то совершенно дикие меры, объясняя их необходимостью противодействия новой коронавирусной инфекции. Ивану, да и многим людям, они казались попросту абсурдными. Ведь если зараза везде, если ее прошляпили, если уже нет границы между зоной, где она присутствует, и зоной, где ее заведомо нет, то какой смысл в подобном безумии? Не проще ли бросить все средства на медицину, мобилизовать все ресурсы? Но он знал, что стоит за такими беспрецедентными решениями. Всё это — самоизоляция, принудительная остановка экономики, закрытие границ, пропускной режим... да даже и маски — со всей очевидностью, не ради борьбы с вирусом. Именно эти меры, в комплексе, в совокупности, и нужны сильным мира сего сами по себе, а вирус служит только предлогом. Это — не что иное, как инструменты дальнейшего наступления консолидированного капитала на простой народ, причем согласованно, по всему миру. Чтобы перезагрузить в выгодном для высшей буржуазии ключе экономику, ввергнуть людей в нищету и надеть на них узду, сделать их полностью зависимыми от буржуазного государства. Государства, находящегося в руках консолидированного капитала. То есть фашистского государства. Для Ивана всё это было очевидным.

Кощунственно назначенный на 150-летний юбилей Ленина плебисцит, на котором население должно было послушно проголосовать за пожизненное правление Путина, был по причине распространения коронавируса всё же отменен. Как отметил Смирнов, в России даже конституция по одному щелчку меняется только ради того, чтобы одно-единственное оставить неизменным — личность конкретного, на сегодняшний день правящего президента. Поглотить Белоруссию ради пресловутого «обнуления», к величайшему счастью, не удалось. Пришлось мухлевать с основным законом.

И вот на фоне торжества внеправовых норм и шел процесс над Смирновым — по обвинению в «госизмене». Суд прошел как-то очень уж быстро. Обычно такие процессы растягиваются на месяцы и даже годы, а тут — всего несколько недель. Осталось лишь скопировать в приговор текст обвинительного заключения и завершить его требованием прокурора, запросившего для подсудимого шестнадцать лет колонии.