— Да, так, — подтвердил Беляков.

— Вы хорошо сработали с инсценировкой отравления, хвалю, — сказал Бутчер. — По итогам поездки Ронни в Берлин и его разговора с Владом мы остались весьма довольны тем, как развиваются события, как идет раскрутка Увалова в качестве деятеля международного уровня. Мы признаём, что вы умеете работать, когда захотите. Эх, красивая комбинация. «Новичок»!

— А не слишком ли топорно? — спросил Беляков. — Мы с самого начала говорили вам, что не надо на «Новичок» ориентироваться, а вы настояли... Это же просто смешно!

— Напротив! Это эффективно, даже если все знают, что «Новичка» как такового нет, что это всего лишь пиар-яд, когда нужно провозгласить какой-то манифест. В деле Скрипалей, в деле Увалова. Да, наука дошла до того, что если нужно кого-то устранить, то его устраняют гарантированно, без осечек. И у нас, и у вас. Есть яды нового поколения, которые ни в одной лаборатории не выявляются. Но тут главное — не отрава, а яркий пиар. Понимаешь? Потому и «Новичок». Он на слуху, а эффективные яды — нет. Эндрю, в пиаре вы от нас безнадежно отстали. Вы способны только коммуняк давить, но против серьезных сил вы в этой сфере как кролик перед удавом.

Они немного помолчали.

Бутчер-старший натянул на лицо добродушную улыбку.

— А теперь о приятном. Насчет того, что глобальный круг принимает периферийных владетелей постепенно. Это естественный процесс. Он касается и вас. У меня сюрприз.

Беляковы заинтригованно смотрели на своего американского друга.

— Влад, мальчик мой, помнишь, три года назад в Вашингтоне на рауте по случаю Дня Благодарения ты познакомился с юной британской аристократкой Сильвией Саммерфилд, моей внучатой племянницей? — продолжил он. — Она дочь лорда-пэра, графа Ричарда Саммерфилда, представителя древнего и знатного рода. По взгляду твоему я сразу понял, что она тебе... скажем так... приглянулась. Их род входит в большую транснациональную семью видных англосаксонских аристократов и собственников капитала. Формально, по протоколу, в Британии титул главы семьи при живом еще отце не распространяется на детей автоматически, но в обыденной жизни на такие тонкости не обращают внимания, и для общества леди Сильвия — графиня. Я недавно поговорил с ней и ее родителями, рассказал о тебе и твоем отце. Они предлагают... предлагают... породниться. Да-да, ты не ослышался, дорогой мой Влад! Породниться! И ей ты тоже тогда приглянулся! Согласись, такой шанс предоставляется раз в жизни!

Беляковы сидели молча, пораженные словами Бутчера.

— И это еще не всё! Я договорился с королевским домом о твоем титуле, чтобы ты вступил в брак не безродным. У тебя ведь есть подданство ее величества?