— А как ты думаешь — начальники, чиновники, менеджеры — это кто? Пролетарии или буржуазия? — поинтересовался Денис.

— Думаю, это зависит от того, сколько данный человек получает и из каких источников. Если доход скромный, зарплатный, то это, по сути, клерк, пролетарий. Если же он принимает решения по ресурсам, по судьбам людей, и при этом имеет либо явно неадекватную зарплату либо вовлечен в схемы частного присвоения, то, безусловно, это буржуа. Один из бенефициаров консолидированного частного капитала, который может быть замаскирован под конгломерат де-юре государственных активов.

— Тогда получается, что такое коррупция? — уточнил Гена.

— Коррупция, о которой так много говорят, — это всего лишь ординарный способ хозяйствования в системе консолидированного олигархического государственного капитализма. Это — механизм получения прибавочной стоимости, который активно использует рейдерский класс в России. Те же чиновники или силовики, капитал которых — допуск к схемам в рамках консолидированного капитала, благодаря которым можно присваивать средства формально незаконным путем, но на это закрывают глаза. От человека, включенного в такую схему, требуется лояльность... нет, даже не лояльность, лояльность-то многие готовы гарантировать, причем искренне, только их не берут в команду... он, разумеется, должен быть своим для системы и иных ее участников и бенефициаров. И ему в рамках использования полномочий в коллективных частных интересах дают возможность личного кормления со всего этого, выделяют долю. Так распределяются бонусы от работы того или иного актива, пусть и государственного. Та самая пресловутая бесхозяйственность наоборот. А если возникают убытки, то они компенсируются из бюджета. Вот так и действует коррупция в расширенном понимании.

— В общем, верно, — согласился Денис.

— Видите ли... Всё то при социализме, что подрывало его, что служило объектом недовольства и даже ненависти людей, было на самом деле развитием частного присвоения. То есть теневая экономика, блат, протекция, кумовство, привилегии ряду начальников и даже рядовых работников ряда отраслей — торговля, заграница — по сравнению с общей массой. На базе неудовлетворенного, но платежеспособного спроса. И враги это умело использовали — и экономически, и идеологически, развивая теневой сектор и демагогически переводя стрелки на фундаментальные основы социализма. И когда они начали разлагать социалистическую экономику, то пропагандистски оформляли это как поворот к интересу непосредственного производителя. Например, говорили, что рабочие станут хозяевами, получив акции. Что на своей земле хозяевами станут крестьяне, что никто над ними не будет стоять, не будет их понукать, требовать отчета, что они сами смогут всё закупать и реализовывать плоды своего труда. Ну, а в итоге простые труженики лишились и акций, и так же над ними стоит погонщик, но который управляет не в интересах всего народа, а в своих частных интересах. Право управлять самим даровано ничтожной доле процента, а остальные эксплуатируются. Землю ту же прибрали к рукам агрохолдинги, поднявшиеся на рейдерском капитале, тесно связанные с властью. В общем, сама жизнь наглядно продемонстрировала несостоятельность измышлений на тему «дать труженикам свободу хозяйствовать».