— Хорошо, если так... — сказал Рахим.

— Капитализм уже изживает себя. Как в свое время изжил себя феодализм. Абсолютизм, свергнутый буржуазными революциями, стал вершиной феодализма, его предельной консолидацией и одновременно преддверием капитализма, причем даже вне зависимости от того, хотели ли его наступления дворяне — носители власти, и крестьяне — подавляющее большинство населения. Теперь мы переживаем глобальную консолидацию капитала, фашизацию, которой, в эпоху отката первой волны социализма, пока ничего не препятствует. Всё же крайне удачный термин — фашизация. Исторически возник как обозначение первого такого движения, первой такой общественной модели — в Италии. От слова «связка», «пучок». То есть искусственная, навязанная сплоченность — разумеется, в интересах высших. А обобщенно — предельная концентрация вот этих высших, то есть высшего капитала...

— Кстати, да, — согласился Гена.

— Так вот... Нынешняя, полноценная глобальная фашизация выступает как аналог формирования абсолютистской надстройки над феодализмом, в отличие от «пробных» эпизодов прошлого. Но она же является, также по аналогии, преддверием общемирового социализма и коммунизма. Вне зависимости от того, хотят ли этого элиты и даже народные массы. Фашизм естественным образом олицетворяет неприкрытую деградацию. Налицо заведомое отсутствие перспектив для подавляющего большинства населения и для человечества в целом как сложнейшего социального организма. Да, это характерно не только для России, но и для всего мира. Полное моральное и идейное банкротство капитализма будет усугубляться с каждым годом, мы видим это хотя бы в его нынешних абсурдных проявлениях. И как только начнет зарождаться новая восходящая социалистическая волна, пусть даже и не здесь... мы всё же не одни на этой планете... то фашизм начнет быстренько, хоть и кроваво огрызаясь, таять, как снег под весенним солнцем. СССР, павший и растворившийся в истории, всё равно продолжает светить нам. Светить своим опытом и своим бессмертным примером. Хотя бы на том основании, что если тогда, при меньшем уровне развития производительных сил, люди жили лучше в большинстве своем, то, выходит, это не прошлое, а будущее? Будущее, в котором объединят свои усилия свободные от угнетения люди, чтобы переустроить жизнь общества на рациональных научных основах.

— Как писал Некрасов — «жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе»... — сказал Денис.

— Но мы эту пору строим отсюда. Она наступит усилиями не только тех, кто будет жить тогда, в будущую эпоху, но и нашими. Непосредственно нашими усилиями — ради них, потомков. Надо жить, бороться и творить с осознанием этого, — произнес Смирнов.