Так прошло около десяти минут.

Беляков тем временем находился в минивэне, превращенном в полевой штаб спецоперации. При нем были ближайшие заместители и помощники.

— Никто не отвечает и не впускает, — выслушал он краткий доклад по телефону.

— Ясно. Тогда на исходную позицию. Маскарад кончаем...

Спустя пятнадцать минут Жаров увидел на мониторах, как на подступах к домовладению собираются вооруженные люди в камуфляже. Группа захвата. Дом окружен. Проникли и на соседние участки. Хозяева одного из них, которые были дома, впустили бойцов через ворота. В двух других домах не было сейчас никого — пришлось задействовать штурмовые лестницы, чтобы перелезть через забор.

Ограждения у соседей были стандартные, легко преодолеваемые. В отличие от забора вокруг участка Жарова. Он был выложен из кирпича, оборудован камерами наблюдения и спиралью Бруно, а также еще одним внутренним периметром, из торчащих вверх острых пик и колючей проволоки.

 Бойцы всё прибывали. Практически весь поселок уже оцепили. Очевидно, имелись и более дальние кордоны. Чтобы удостовериться в этом, Жаров подключил скрытую камеру в месте тайного выхода подземного лаза.

Да... И там пасутся люди в камуфляже.

Жаров выругался.

Значит, конец. Они догадались.

Жаль, цель номер один так и осталась не поражена. То есть сам Беляков-старший...

Ну что ж...

Минивэн с руководителями выдвинулся ближе, на расстояние прямой видимости.

Вдруг Лосев сказал:

— Что за ... ?!

Над домом Жарова взметнулось вверх алое полотнище.

— ... ! — ответил Беляков.

Офицеры и бойцы изумленно таращили глаза, глядя, как на ветру развевается Государственный флаг СССР.

— Огонь! — вдруг заорал начальник КОКСа, с перекошенным от ярости лицом. — Стрелять прямо по этой тряпке!

Более двадцати бойцов начали поливать верхушку флагштока автоматными очередями. Через некоторое время она оказалась срезанной, и стяг упал вниз.