Если он и правда на их стороне…

– Решайся, – сказал эйрдаль. – Я предоставил тебе залог своей преданности. Слово за тобой. Да – играем. Нет – отбой давать не придётся.

Играть. Бросить кости жизни и смерти.

Сделать последнюю ставку – на всё…

– Да. – Очень плавным, очень медленным жестом Таша опустила руки. – С одним условием.

* * *

Дверь в кабинет скрипнула, но владелец кабинета не обернулся. Он смотрел в окно, опершись на подоконник руками в белых перчатках. Там шелестела белая сирень, светящаяся во тьме; в фонтане пела вода, извергаемая пастью дракона из чёрного мрамора; по светлым стенам невысокого дома вился никогда не вянущий коричневый плющ. Где-то смеялись и плакали, читали и болтали дети, и вечная ночь обнимала сад Школы Колдунов беззвёздными тёмными крыльями.

– Всё-таки пришёл, – констатировал господин Оррак, так и не повернувшись к гостям лицом.

– Ты ждал меня? – Арон прикрыл дверь, вглядываясь в фигуру, окутанную чернотой длинного плаща с капюшоном. Странница замерла рядом, в шаге от порога, и взгляд её, устремлённый на директора Школы Колдунов, был куда более прохладным. – С чего?

– Лишь один наш общий знакомый способен подвигнуть тебя на безумства, подобные тем, что ты творишь сейчас. И в борьбе с ним наследники Ликбера не могут тебе помочь. – Когда Оррак обернулся, его бледные губы улыбались. Длинный палец, облитый белым атласом, указал на бархатные кресла, ждавшие перед большим дубовым столом. – Садитесь.

Амадэй и волшебница, хранившая на лице абсолютное бесстрастие, сели.

Оррак опустился в кресло по другую сторону стола. Опершись локтями на столешницу, положил подбородок на сложенные домиком ладони.

– Ты кое-что должен нам, – сказал Арон. – Каждому из четверых оставшихся.

– Арон, Арон… – В словах колдуна пробились сладкие ностальгические нотки. – Помню тебя в пору, когда ты был истинным Зрящим. Да и после сожжения Адаманта, признаться, наблюдал за тобой, когда скучал по старым добрым временам. Чтобы ты да воспользовался своими силами не во имя добра? А теперь… морочишь головы невинным людям и цвергам, берёшь Мастеров то ли в помощники, то ли в заложники… Скажите, Мастер Странница, сколько раз вы бунтовали против того, чтобы идти не пойми куда на борьбу не пойми с кем? Хотя да, вы можете не помнить. Наш друг умеет заметать следы.

– И мне свой долг ты ещё не отдавал.

– Впрочем, всегда считал принципы амадэев специфическими. Ты, не задумываясь, применял силу, когда считал это благом для людей неразумных. Но зачаровывать бедняжек-цвергов во имя своих эгоистичных целей?.. – Оррак зевнул – с тщательно отмеренной скукой, прикрыв губы прямой ладонью. – Что за игру затеял твой братец на этот раз? Хотя, помнится, была одна вещь, из-за которой вы крепко повздорили. Женщины… Созданы, чтобы губить мужчин, пусть даже эта гибель кажется вам самым прекрасным, что было в вашей жизни. Мастер Странница, а вам я задал вопрос, если забыли. Вы всегда такая неразговорчивая?