Глаза под чёрным капюшоном полыхнули тревожным жёлтым светом.

Тут же исчезли вновь.

– Немногие способны встать лицом к жестокой истине, – с показной небрежностью бросил Оррак, прежде чем отвернуться. – Так ты всё же хочешь того, ради чего пришёл сюда.

– Да.

– Даже несмотря на то, что я не имею права вас судить.

– Я ищу ту, что когда-то обрёк на муки. Её боль – моя боль. Я не имею права отступить. Я пойду за ней до конца, куда бы ни потребовалось.

– Дело твоё. – Директор Школы Колдунов соединил ладони в жесте, походящем на молитвенный. – Что ж, смотри, Возлюбленный Богиней… и запоминай.

Он резко и широко раскинул руки, и зеркало полыхнуло серебром. Волна света разошлась по стеклянной глади, стерев кровавые руны, и отхлынула к деревянной раме. В прояснившемся зеркале на долю мига возник сад, где сирень светилась вокруг чёрного дракона, извергавшего воду вместо огня, – и словно на крыльях гигантской птицы картинка понеслась вперёд: над огнями Камнестольного, сквозь мрак цверговых туннелей, сквозь холод Штолен.

На мгновение заволокшись чернотой, зеркало явило присутствующим горные пики и лесистые заснеженные долины. Пролетев под ночным небом и крупинками звёзд, изображение замерло над очередной низиной между скалистыми хребтами, и сияние по краям стекла сделалось болезненно ярким.

– Как славно мы защищены. – Господин Оррак с видимым усилием стал сводить руки; зеркало дрожало, картинка судорожно мерцала. Порой ночь, горы и снег на миг сменялись чем-то другим… но лишь на миг. – А что ты на это скажешь?

Под капюшоном сверкнули две золотые звезды.

Деревянная рама треснула. Колдовское сияние полыхнуло так, что резало глаза.

Изображение в зеркале снова двинулось вперёд: над лесом, над шпилями древнего замка, сквозь темноту коридоров с высокими каменными сводами и мерцающими стенами, словно сотканными из звёздной ночи… пока в лунных лучах, полосовавших винтовую лестницу, не мелькнула тонкая девичья фигурка в штанах, длинной жилетке и светлой рубашке.

На пару мгновений зеркало явило дамнару, волшебнику и амадэю бледное лицо в оправе коротких тёмных прядей. В голубом свете Никадоры глаза на этом лице сияли серебром лишь чуть менее ярким, чем то, что рамкой разливалось по стеклу.

На третье мгновение зеркало брызнуло осколками – и битые стекляшки, на глазах превращаясь в пыль, осыпались к ногам Оррака.

– Это было занятно, – опустив руки, изрёк колдун. – Творить охранные чары твоя сестрица умеет.

– Так это место всё же наверху, – сказал Арон.

– Надеюсь, ты не разочарован. – Щелчком пальцев заставив стеклянную пыль исчезнуть, Оррак уставился на светлое пятно стены, обрамлённое треснутой деревянной рамой. – Жаль, жаль. Хорошее было зеркало. Многое повидало.