Она не возражала, ей сейчас того и хотелось. Лёгкая боль только добавляла остроты удовольствию, сносящему крышу и будто разрывающему изнутри на мелкие ошмётки; перед глазами всё плыло и кружилось так, как и спьяну не бывало. Кори горела и плавилась в чужих руках, будто огарок свечи в луже оплывшего воска, и так было хорошо, что даже на секунду останавливаться не хотелось.

– Твоя, – отозвалась Кори, чувствуя себя так, словно вот-вот растечётся по постели, как какое-то стрёмное желе. – Твоя, твоя, чья ещё-то…

Тео склонился к ней, мазнул холодными губами по пылающей шее, едва ощутимо прикусил кожу… Этого хватило, чтобы копившееся в ней возбуждение хлынуло через край. И снова – пресловутые молнии, мелкими искрами прошивающие кожу. Как если бы Тео колдовал, как если бы они оба прямо сейчас были на полигоне. О горячке боя Кори знала не понаслышке, однако только сейчас поняла, насколько сильно она уступает горячке любовной. И насколько ценнее любой победы может быть чужой протяжный стон, сливающийся с собственным; и вздрагивающее в объятиях тело; и сорванное «люблю», сказанное куда-то в шею…

Кажется, она задремала на пару минут: вот Тео лежал рядом, бессильно уронив голову ей на плечо, а вот уже тянет из-под Кори одеяло и с видом усаживающейся в гнездо курицы принимается её укрывать. Некоторые вещи точно не меняются, что бы там ни произошло.

Кори фыркнула и отпихнула его вместе с одеялом. Не так чтобы ей не нравилось, просто, ну серьёзно, можно подумать, они сейчас спать будут.

– Ну замёрзнешь же.

– А ты здесь на кой хрен? – выразительно вздёрнув бровь, изумилась Кори. – Грей! Или думал, одним разом отделаешься?

Тео схватился за голову в притворном ужасе и плюхнулся на спину.

– Бездна, а ведь Лайам предупреждал!

О чём там зловредный фейский принц предупреждал, Кори спросить не удалось – внимание отвлек тусклый блеск лиловых камешков у изножья кровати. Она потянулась и подцепила широкую филигранную цепь. Браслет не был снят… законным образом, поэтому выглядел так, будто его разорвали в том месте, где следовало быть застёжке. Кори провела большим пальцем по половинкам разбитого звена, сморгнула с глаз невесть откуда набежавшую влагу. И решительно швырнула мерзкую побрякушку на прикроватный столик.

– Выкуси, женишок, – мстительно пробормотала она себе под нос.

Тео, разумеется, заметил. Сверкнул глазами яростно, стиснул зубы – Кори даже показалось, что он вот-вот испепелит клятый браслет. Но потом то ли передумал, то ли вдруг осознал, что у них найдутся занятия и поинтереснее. Отвернулся от злосчастной тумбочки. Зато к Кори потянулся, будто только сейчас впервые увидел. Поцеловал так, что впору задыхаться и покорно раздвигать ноги, позволяя делать с собой что угодно и как угодно.