– Здесь еще чувствуется магия, – сказал Дункан, продолжая расправляться с сухпайком. – В отличие от Вашингтона.

– Да, город пока жив. Как и это здание, – задумчиво добавила Фэллон. – Оно оказалось настолько важным, что кто-то установил защитный барьер, который отгонял ТУ, военных и просто психов.

– Я сейчас, наверно, выскажу безумную идею, но думаю, именно здесь раньше работали Фред с Арлис.

– С чего ты взял? – нахмурилась Фэллон, вглядываясь в лицо Дункана.

– Я вырос на их историях. Знаю, ты и сама их слышала, но не так часто и не так детально. После одного из рассказов Арлис мне даже захотелось нарисовать ее за дикторским столом, рядом с мертвым парнем. Помнишь такое?

– Последний прямой эфир из Нью-Йорка, – кивнула Фэллон.

– Точно. Мне захотелось нарисовать эту сцену в двенадцать лет. Рассказ Арлис тогда казался нереально крутым. Но когда я показал ей набросок, то понял, что для нее все выглядело совсем по-другому. Ни капли не крутым. Но она все равно меня похвалила за то, что правильно изобразил произошедшее, и попросила оставить рисунок себе. Как напоминание, что нужно всегда говорить правду, даже если очень страшно. – Дункан взял Фэллон за руку. – Идем. – Вместе они вышли из кабинета и зашагали к длинному странному столу перед камерами. – Если добавить сюда Арлис и мертвеца, то получится один в один мой набросок.

– Так вот чем важно это здание, – поняла Фэллон. – Именно поэтому оно сохранилось до нашего возвращения, чтобы стать новым командным центром. Фред защитила то место, где Арлис поведала миру истину. Здесь они служили свету, и мы продолжим их дело.

* * *

Еще две недели под пронизывающим ветром война раздирала и без того разрушенный город. Она пронеслась по районам словно ураган, сметая все на своем пути. На третьей неделе движение «Свет ради жизни» потеряло пятьдесят человек в засаде, устроенной ближе к выходу одного из тоннелей. Погибшие солдаты работали над его зачисткой. Избранная с еще сотней воинов нанесли ответный удар по совместным силам ТУ и Мародеров, осветив темноту зелеными огнями фей.

После этого Фэллон вышла наружу, щурясь от лучей зимнего солнца, сверкавших на огромных сугробах, которые накидали уборочные бригады, расчищая от снега улицы и дороги. Вороны пока кружили над головой, а дым по-прежнему столбами поднимался к небу, но перелом в войне уже наступил. Избранная ощущала это всем существом, и надежда прогоняла накопившуюся усталость.

Фэллон уже собиралась вскочить в седло Леоха, когда услышала, что кто-то ее окликает. Она обернулась и увидела перед собой Старр.