– Мы перенесем его в штаб-квартиру. Когда он очнется, помоги вновь начать шевелить пальцами. Процесс будет нелегким, а ты лучше умеешь управляться с ворчливым Колином.

– Я тоже останусь, – заявил Итан. – Буду помогать с животными.

Они замкнули круг, собрали инструменты. Когда носилки потащили в штаб-квартиру под присмотром Ханны в качестве медика и Старр в качестве телохранителя, Фэллон устало села на ступеньку полевого госпиталя. Рядом опустился Джонас.

– Теперь я могу сказать наверняка: твой брат выживет. Вижу это ясно как день. И видел, как только ты начала произносить заклинание. Шансы увеличивались с каждым словом. Похоже, многое зависело от твоей решимости, а также Колина и всех вас. А еще от них.

Фэллон проследила, куда указывал Джонас. Рядом с катком стояла статуя бога. Война и черная магия превратили его в оскаленного демона, покрытого сажей. Но теперь Прометей вновь засиял золотом и по-отечески взирал на происходящее.

Фэллон поняла, что боги услышали ее и ответили.

– Тебе и самой, кажется, не помешало бы выпить восстанавливающего эликсира, – заметил Джонас, похлопал девушку по плечу, зашел в госпиталь и вернулся с фляжкой. – Конечно, до снадобья Ланы далеко, но тоже сгодится.

Фэллон с благодарностью отхлебнула, ощутила на языке виски и закашлялась. Вспомнила пульс в ожившей руке, взглянула на золотого бога, на лед катка.

В висках стучало от последствия заклинания.

– Нужно сообщить отцу и Трэвису, что Колина ранили, но сейчас он в порядке.

– Обязательно, – пообещал Джонас, снова садясь рядом и обнимая Фэллон за плечи.

Его ничуть не удивило, в отличие от самой Избранной, когда она прижалась к нему и разрыдалась.

Глава 21

Глава 21

Колин не был бы Колином, если бы не ворчал по каждому поводу, особенно тогда, когда Фэллон запретила вернуться в строй. Спустя пару дней после ранения брат мог шевелить пальцами, а спустя неделю – сжимать кулак, хоть и не до конца.

Сам Колин считал, что этого вполне достаточно. Фэллон возражала.

– Я держу меч другой рукой, – раздраженно спорил он, недовольно меряя шагами комнату, так что бусины в воинской косичке постукивали друг о друга. – Невелика важность!

– Ты пока не в состоянии даже поднять чашку кофе, – нахмурилась Фэллон, отчасти испытывая сожаление, что брат уже поднялся на ноги и теперь достает ее, отвлекая от работы над последней картой.

– Я не буду пить кофе во время боя, который закончится, пока ты размышляешь, разрешишь мне сражаться или нет. А я умру от скуки.

– Хотелось бы, чтобы часть насчет окончания боя была правдой.