Когда Фэллон начала оборачивать пострадавшую руку Колина кожей, он вскрикнул от внезапной обжигающей боли и выгнулся всем телом. Глаза расширились и остекленели.

– Собери волю в кулак, – резко повторила Избранная брату. – Возжелай всей душой получить обратно руку. Сделай ее вновь своей. – Затем повысила голос, продолжая безжалостно наматывать блестящую, дымящуюся на морозе кожу от кончиков пальцев до локтя. – Взываю к силам света: исцелите своего воина для грядущей битвы. Пусть срастется плоть, и будет рука целой вновь. Семья станет свидетелем тому, да будет так по слову моему.

От ладоней Фэллон полилась сияющая магия, окутывая рану Колина.

В небе кружились и каркали вороны. В круг ударила молния, но дежурившие часовые отбили ее. Девушка не обращала ни на что внимания, сосредоточив все силы на брате и не отпуская его, даже когда ощутила его боль, даже когда ветер впился острыми зубами.

Когда магия улеглась, резко, будто по щелчку выключателя, ужасное жжение сменилось ноющей пульсацией. Биением сердца Колина, которое Фэллон чувствовала через его руку.

– Ты меня видишь? – спросила она, наклоняясь к бледному, покрытому потом лицу брата. Он кивнул, не находя сил говорить. – И я тебя вижу. Свет внутри тебя принадлежит смертному человеку, который сильнее любой тьмы. – Затем повернула голову. – Мам, дай ему исцеляющее снадобье.

– Выпей, солнышко мое, – рыдая, Лана поднесла склянку к губам Колина. – Мой малыш.

– Я шевелю пальцами? – слабо прошептал он. – Мне не видно.

– Ты должен приказать им усилием воли, – сообщила брату Фэллон. – Должен заново научиться отдавать команды руке. На это потребуется некоторое время, но даже потом все функции могут восстановиться не в полном объеме.

– Я заставлю все работать как надо, – нахмурился Колин и перевел взгляд на кусок кожи, который покрывал пострадавшую конечность от кончиков пальцев до локтя как перчатка. – Это что-то типа гипса?

– Нет.

– Теперь у меня рука из искусственной кожи? – поднял брат слегка осоловевший после снадобья взгляд. – Круто!

– Ага, круто, а теперь пора немного отдохнуть, – сказала Фэллон и погрузила Колина в сон, а затем обернулась к матери: – Нужно замкнуть круг.

– Я никогда еще не видела настолько мощной магии, – Лана подняла заплаканные глаза, потянулась через тело спящего сына и взяла дочь за руку. – За всю свою жизнь мне еще ни разу не доводилось наблюдать ничего подобного. Ты причиняла боль Колину, причиняла боль себе, и я даже попыталась тебя остановить.

– Это уже не важно.

– Важно. Я заколебалась, пусть всего на секунду. Отсутствие веры могло дорого обойтись Колину. Этого больше никогда не повторится. Я должна остаться с сыном.