Капюшоны вытаскивают меня за волосы и, поддерживая под руки, волокут из пещеры в коридор. Я не понимаю, что Гай собирается мне показать, пока туннель не становится шире, переходя в другую яму, и я бросаю взгляд в нее.
Бесконечные ряды клеток, заполненных детьми. Как и в моем случае, теснота не дает им пошевельнуться. Они не издают звуков. Они сдались. Они ждут прихода смерти.
Кричу на Гая, кидаюсь в его сторону, мечтая убить его, однако я слабее, чем предполагала. Мои ноги подламываются, и я падаю на пол бесформенной кучей.
– Ублюдок! – кричу я, и меня охватывают рыдания.
Когда Капюшоны ставят меня на ноги, Гай лишь хихикает.
– Вечная защитница невинных, – говорит он, продолжая посмеиваться. – Они ведь живы, не так ли? Их кормят и поят. Чего еще им желать?
– Что ты с ними делаешь?
– Они такие же мои гости, как и ты. Не такие особенные, как ты, но, тем не менее, важные.
Может, зелье на меня еще и действует, однако на сей раз мой рывок увенчивается успехом, – я умудряюсь влепить ему пощечину.
Как только моя и его кожа соприкасаются, между нами словно пробегает огонь. Как тогда, когда я лечила его ожог, потрескивание жара нарастает – только теперь, когда он пытается отпрянуть, я удерживаю его. Между нами образовывается связь, и я чувствую, как Гай отчаянно старается ее разорвать. Я заглядываю в его прошлое, заглядываю его глазами, с его точки зрения, будто живу в нем. Связь становится сильнее, и я не даю ей порваться, стремясь заглянуть в его память, обнаружить, что он там прячет.
–
–