Скоро все кончится, – отвечаю я, и королева вздрагивает. Что-то в моем лице тревожит ее.
– Гай?
Гай?
Позади нее открывается еще одна дверь, и в коридор высыпает дюжина мужчин. Они одеты во все черное, и их ни с кем не спутать.
Позади нее открывается еще одна дверь, и в коридор высыпает дюжина мужчин. Они одеты во все черное, и их ни с кем не спутать.
– Не сопротивляйтесь, ваше величество, – прошу я. – Будет только хуже.
– Не сопротивляйтесь, ваше величество, – прошу я. – Будет только хуже.
После чего поворачиваюсь спиной к ней, к ее детям и их отчаянным крикам о помощи, ухожу в комнату, откуда вышли люди, и захлопываю дверь.
После чего поворачиваюсь спиной к ней, к ее детям и их отчаянным крикам о помощи, ухожу в комнату, откуда вышли люди, и захлопываю дверь.
Даже через дверь я продолжаю слышать вопли, но не обращаю на них внимания. Я стою перед высоким человеком, облаченным в наряд Змеи, такой мне знакомый.
Даже через дверь я продолжаю слышать вопли, но не обращаю на них внимания. Я стою перед высоким человеком, облаченным в наряд Змеи, такой мне знакомый.
– Где мальчишка? – Гадюка недоволен.
Где мальчишка? – Гадюка недоволен.
– Мои люди уже ищут его, – мягко отвечаю я. – Не беспокойтесь, мы его найдем.
Мои люди уже ищут его, – мягко отвечаю я. – Не беспокойтесь, мы его найдем.
– Уж постарайтесь. Мне было приказано уничтожить всех членов этой семейки.
Уж постарайтесь. Мне было приказано уничтожить всех членов этой семейки.
– Мне понятны ваши приказы, – говорю я с неожиданной свирепостью. – Вы бы их не исполнили без моей помощи. Не забывайте.
Мне понятны ваши приказы, – говорю я с неожиданной свирепостью. – Вы бы их не исполнили без моей помощи. Не забывайте.
К моему удивлению, Гадюка слегка съеживается. Я никогда еще не видела Гадюк испуганными.