Из блестящего тостера выскочил ломоть поджаренного хлеба, и Бодони чуть не вскрикнул. Всю ночь он не сомкнул глаз. Беспокойно спали дети, рядом возвышалось большое сонное тело жены, а он все ворочался и всматривался в пустоту. Да, Браманте прав. Лучше эти деньги вложить в дело. Стоило ли их откладывать, если из всей семьи может полететь только один, а остальные станут терзаться завистью и разочарованием?

– Ешь свой хлеб, Фиорелло, – сказала Мария, жена.

– У меня в глотке пересохло, – ответил Бодони.

В комнату вбежали дети – трое сыновей вырывали друг у друга игрушечную ракету, в руках у обеих девочек были куклы, изображающие жителей Марса, Венеры и Нептуна, – зеленые истуканчики, у каждого по три желтых глаза и по шесть пальцев на руках.

– Я видел ракету, она пошла на Венеру! – кричал Паоло.

– Она взлетела и как зашипит: ууу-шшш! – вторил Антонелло.

– Тише вы! – прикрикнул Бодони, зажав ладонями уши.

Дети с недоумением посмотрели на отца. Он нечасто повышал голос.

Бодони поднялся.

– Слушайте все, – сказал он. – У меня есть деньги, хватит на билет до Марса для кого-нибудь одного.

Дети восторженно завопили.

– Вы поняли? – сказал он. – Лететь может только один из нас. Так кто полетит?

– Я, я, я! – наперебой кричали дети.

– Ты, – сказала Мария.

– Нет, ты, – сказал Бодони.

И все замолчали. Дети собирались с мыслями.

– Пускай летит Лоренцо, он самый старший.

– Пускай летит Мириамна, она девочка!

– Подумай, сколько ты всего повидаешь, – сказала мужу Мария. Но посмотрела как-то странно, и голос дрогнул. – Метеориты – будто стаи рыбешек. Небо без конца и края. Луна. Пускай летит тот, кто потом все толком расскажет. А ты хорошо умеешь говорить.

– Чепуха. Ты тоже умеешь, – возразил муж.