— И еще. Там будут три раба. По одному на каждую повозку. Их придется тоже убить, — Степа взглянул на байкера с напряжением и болью. — Даже если там окажутся Степные Псы. Свидетелей не должно остаться.

— И не жалко тебе своих? — медленно спросил Ури.

— Жалко, — Степа перевел взгляд на потрескивающий костер. — Мой народ и так умирает, потому что раб не считается человеком. А быть живым скотом страшнее смерти. Я знахарь, и мне ведомо, что порой приходится отрезать конечность, чтобы спасти остальное тело.

— Я тоже это знаю, — сказал Ури, вспомнив о ране, которая при промедлении наверняка убила бы его.

— Ладно, — отмахнулся Степа, — это я так. Скорее всего, там не будет Степных Псов. Богопольцы не любят нас, считают слишком строптивыми. Главное другое, засаду устроим подальше от моей деревни. Нападем на обоз возле селения Сурви. Пусть их покарают за смерть воинов.

— Кто такие Сурви?

— Наши предки, по преданию, называли себя выживальщиками, и после Судного дня, поселились на том месте, где сейчас стоит наша деревня. Какое-то время десять-пятнадцать весен, к нам стекались выжившие. И тогда случился раскол: большая часть утверждала, что незнакомцев стоит принимать в свои ряды, но было и меньшинство, которое выступило решительно против этого. Лишние рты — лишние проблемы, так говорили они. В конце концов, несогласные отделились от нас, ушли на другое место, на морское побережье и назвались Сурви, а если точнее — Истинными Сурви. А мы стали Степными Псами, в честь собак. Ведь они всегда помогали людям выживать.

— Ты суров, — сделал вывод Ури, — за раздор, который был чуть ли не сто оборотов небесного колеса назад, готов подставить под нож… сколько там за убитого воина?.. шесть на пять… тридцать… да, тридцать человек. А ведь они почти ваше племя, только другой клан. Как у нас, у байкеров, семь кланов, но одно племя.

Степа покачал головой:

— Восемьдесят весен назад между нами случилась война. Сурви совершили набег на нас, но мы их разбили. Потом заключили вечный мир и разделили территории, мы получили право рыбачить на море. Больше они не пытались воевать, потому что Степные Псы были многочисленней. Богопольцы с самого Судного дня жили с нами рядом. Поначалу они казались мирными, потом стали нападать на соседей. Когда они собрались походом против нас и предъявили ультиматум, мы предложили Сурви забыть обиды и объединиться в борьбе. Те согласились, но в день битвы не вышли сражаться. Они провели за нашими спинами переговоры с Богополем, покорились без боя. И позже Степные Псы поднимали два восстания, а Сурви молча наблюдали, как нас избивают. И моего дядю, пятнадцативесеннего мальчишку, четвертовал не богополец, а человек из Сурви. Так они доказывали свою лояльность новой власти.