— Ваши деревню именуют Тварьевка. Каково ее настоящее название? — спросил Юл.

— У нее нет названия, — ответил староста, — после эпидемии сюда сходились одиночки, которые здесь никогда не жили. Мы называем ее просто деревней или селом.

— Человек не может быть тварью, иначе он не человек, — задумчиво произнес Юл, вживаясь в роль пророка, — человек становится человеком, когда из твари превращается в творца. Не Тварьевка, но Творцово. Хорошее название. Пусть будет Творцово. Так вот, жители Творцово, мы вернемся сюда, а вы подумайте над моими словами. Если вы хотите большей безопасности, вы примете нашу власть.

Пополнив запасы воды, супруги отправились дальше, оставив обескураженных селян размышлять над непонятными словами юнца. От Забытой деревни до Творцово Юл дошел пешком за полтора дня, но на лошадях этот участок пути преодолевался гораздо быстрее. К вечеру младший правнук увидел родные холмы, и сердце его тревожно забилось.

— Там, — указал он, — там мой дом.

— Я неловко себя чувствую, — призналась Хона, — я все-таки чужая.

— Давай, переночуем прямо здесь, — предложил Юл, — на рассвете на белой кобыле и белом коне наш въезд будет эффектней. Нам легче будет их зачаровать, моих соплеменников. Главное, чтобы мы не казались слабыми и испуганными.

— Ты зачаруешь даже черного вердога, — Хона нервно засмеялась.

Юл только пожал плечами и тихо произнес:

— Переночуем здесь, а завтра — конец пути.

Гексаграмма 63 (Цзи-цзи) — Уже конец

Путешествие закончено лишь тогда, когда сделан последний шаг

Эпилог долгого странствия

Младший правнук и байкерша показались из-за холмов поздним утром, когда солнце уже достаточно высоко поднялось над горизонтом. Землепашцы бросили работу в поле, пастухи оставили без присмотра животных, старшие подростки и хворые женщины, занимающиеся приготовлением пищи, повылазили из землянок, кузнец, ткачи, гончары позабыли о своих делах. Все, буквально все, будто завороженные, двинулись навстречу всадникам. Люди узнали своего соплеменника, покинувшего Забытую деревню почти год назад, но беременная девушка вызвала волну недоуменных перешептываний.

Юл и Хона ехали, не останавливаясь, словно не замечая ошарашенных селян. Толпа послушно растекалась перед гордыми наездниками, восседающими на грациозных белых лошадях. Толпа подспудно чуяла незримую силу, исходящую от пары. Толпа не смела препятствовать их движению. Однако нашелся тот, кто не посчитал юных всадников чудом из чудес. Это был староста Имэн. Седобородый старик, суровый и непреклонный, встал на пути супругов. Младший правнук и байкерша затормозили лошадей.