Я не стал уточнять ее прежнее имя. Скорее всего – «Миша». Спросил:

– Не рановато начала?

– Перловая, – ответила Ми. – Ее надо долго варить. Мама всегда варила долго, тогда она вкусная.

Дарина многозначительно посмотрела на меня, я кивнул. Если жница вспоминает семью, то с ней не все в порядке, значит, она никак не адаптируется к Гнезду.

Лучше не расспрашивать.

– Я бутерброды сделала, – сказала Дарина. – У нас есть колбаса и даже сыр.

– И кофе, – принюхавшись, сказал я. – Мне очень не хватало кофе.

Дарина поставила передо мной тарелку с горой бутербродов, кофейник, чашку. Я жадно принялся есть.

– Ты придумал, что нам делать? – спросила Дарина, осторожно беря самый маленький бутерброд, потом положила его обратно на тарелку.

– Угу… – Я прожевал, кивнул. – Почти. Мне кажется. Но надо разобраться до конца.

Дарина сидела, подперев ладонями голову. Потом сказала:

– Ты изменился, Максим.

– В какую сторону? – насторожился я.

– Стал совсем взрослым. Раньше ты бы просто побежал делать. Или стал бы советоваться со мной. Ты теперь… – Она помедлила, подбирая слова, – осторожнее. Мудрее. И печальнее… Там все так плохо?

– Ты же видела учебные записи, – сказал я. – Спасибо, Дарина. Я пойду, но скоро вернусь.

Она кивнула, но не спросила, куда я собрался.

Кажется, Дарина тоже стала взрослее.

* * *

Выйдя из Гнезда в рассветный сумрак, я сразу поискал взглядом Ивана.

И, конечно же, легко нашел.