– Потолстела? – предположил я наугад.

– Дурак! Пижама!

Она была в фиолетово-розовой пижаме, такой яркой, что глаза начинали болеть.

– Моя собственная! – пояснила Наська, видя, что я не понимаю. – Только моя! И тапочки мои!

Я подумал, что в Гнезде – то ли из каких-то воспитательных соображений, то ли по причине пренебрежения модой и гигиеной – ни у кого из куколок не было собственной одежды. И кивнул:

– Шикарно. Если еще добавить единорогов…

– Фу, отстой! Это для примерных девочек!

Из спальни вышла мама, сонная и в халате. Я смущенно посмотрел на нее.

– Максим! – воскликнула мама.

– Мам, я занят был, не получалось никак позвонить…

– Ты совсем худой, ты нормально питался?

Я сглотнул и честно ответил:

– Как-то больше на бегу… Лопал всякую гадость.

* * *

В общем – меня усадили завтракать. Мама сделала омлет, гордо сообщив, что яйца стали выдавать в государственных продуктовых заказах. Отец буркнул что-то вроде «а жизнь-то налаживается», но тоже от омлета не отказался.

Я сидел, ел, пил чай и медленно отмякал.

Будто ничего не случилось!

Не надо мне никаких кристаллов, смыслов и галактических проблем.

И сингулярности вашей не надо. Оставьте нас в покое и грызите друг друга, сколько влезет…

Можно ли отдать кристалл за обещание оставить Землю в покое?