«Тойота» была переутяжелена за счёт дополнительного объёма водородных ячеек, хоть какой-то с них прок. Внутри надувались вспененным биопластиком две антропоморфных фигуры. Чирк! И канареечный корпус тут же начал наливаться изнутри малиновым жаром. Водородные ячейки штука хрупкая и ненадёжная. Поди пойми потом, что же случилось с теми, кто остался внутри разбившегося кара.

— Скорее, в укрытие!

Но клиентка продолжала стоять на месте, как вкопанная, и только посиневшие пальцы всё глубже впивались в дрожащие ладони. Её глаза, впрочем, были сухими и глядели настолько безэмоционально, будто два сгорающих сейчас перед ней «тела» её вовсе не касались.

А вот на попытку взять её за плечи и заставить двигаться клиентка отреагировала острее некуда. Одним прыжком она оказалась в нескольких метрах и там замерла, отчаянно выставив вперёд руки, словно пытаясь в отчаянии защититься.

— Нам нужно двигаться.

Неужели насекомая оболочка мекка может произвести на человека столь ужасающее впечатление? Да и куда она раньше смотрела, неужели…

Нет, погодите. Это был не защищающийся жест, а отстраняющий. Как будто она хотела оградить не себя, а того, кто стоит перед ней.

Проклятие. Нужно было осмотреть её как следует ещё до выхода с конспиративной квартиры.

Если же прямо сейчас аккуратным и быстрым движением оттянуть в стороны полы её перемазанной в пудре рабочей куртки…

При горении белый фосфор развивает температуру до 1300 градусов Цельсия, механически скользнуло в голове.

Так вот почему она так себя вела.

— Уходите.

Мекк в таких случаях реагирует инстинктивно, срабатывает защитная моторика.

Хрустальный мир всегда берёт свою цену. Стоит ему поддаться, сделать туда шаг, как пути назад уже не будет. Сколько раз она это делала впервые? Если верить слабому эху былых воспоминаний, уже три. Лилия Мажинэ, Кора Вайнштейн, и вот, однажды настало её время. Верь или не верь отзвукам старых видений, сколько ни уговаривай себя, что это были совсем другие, чужие ей люди, но хрустальный мир — вот он, вокруг неё. Призрачное варево из туманных голосов и бритвенно острых граней физической реальности, которой так несложно управлять, но которая так же легко может тебя убить, как убивала уже не раз.

Она ненавидела хрустальный мир, как слепец ненавидит свою слепоту или как провидец ненавидит свои видения. Каково это — раз за разом обретая всемогущество, получать в качестве неминуемой обратки чувство своей полной беспомощности перед лицом тёмной стороны своего дара, своего проклятия.

Она каждый раз корила себя за эту слабость. За страх, за невежество. Она смотрит на хрустальную изнанку физической реальности, где стены прозрачны, а люди видны насквозь, но предпочла бы не знать ничего этого. Быть обычным человеком.