Но Штегенга уже и сам додумался. Он же навигатор, а не штатский какой. Расчёт графика укрытий от солнечных вспышек — одна из его основных задач, вот только вспышки бывают двух сортов. В тот момент, когда ионный шторм обрушивается на ионосферу Папы, силовые линии магнитного поля Юпитера перезамыкаются, создавая вторичные, куда менее мощные, и потому не опасные за пределами его системы вспышки. Однако радиация радиацией, а магнитные поля и Юпитера, и Сатурна простирались далеко за орбиту Плутона, и магнитное пересоединение как динамический процесс распространялось по курсу «Атрейу» заметно медленнее скорости света, затеняя и возмущая собой обычно стабильную на таких расстояниях солнечную ионосферу.

А ещё, Штегенга теперь знал, в каком диапазоне искать сигнал.

L-диапазон традиционно использовался для трансляции голосовых сообщений при внекорабельной, а также для внутрисистемных навигационных радаров вблизи малых планет вроде Цереры, кому бы пришло в голову смотреть сюда в десятке тиков от ближайшего плутоида.

Штегенга и Ван дер Бур одновременно подняли головы к обзорному виртреалу, там в соседних полях мерцали две одинаковых картинки — рядом с Призраком Юпитера дрожала его тень. Нечто очень похожее, но куда более чёткое в смысле очертаний. Там скрывался явно искусственный объект, подобный билатерально-симметричной амёбе.

— Что это за хрень?

— Ты мне скажи, кто у нас тут местный нострадамус?

— Ты ещё про свой щелбан вспомни, умник.

Помолчали, насупившись.

— Ты зацени лучше, какого она размера.

Штуковина и правда выходила немаленькая. Если исходить из углового размера и относительной орбитальной скорости, пересчитанной в расстояние, это было нечто диаметром под сотню километров.

— Что может быть таким огромным, но невидимым в большинстве диапазонов выше мегаметрового?

— Орбитальный радиотелескоп?

Штегенга хлопнул себя по лбу. Вот он дурак.

— В принципе, эта штука, выходит, не такая уж и тяжёлая? Ну, полсотни мегатонн, привезти её сюда втихаря, развернуть, и начать всех слушать. Вот только смысл? Что можно ценного узнать в L-диапазоне, да ещё и с такого расстояния?

— Вы, мьсье навигаторы, не о том думаете.

Обернувшись, оба выпучили глаза. Мембрана пропустила Топтуна в рубку.

— Что вы тут делаете?

— Хороший вопрос, но несвоевременный. Видите ли, это и правда радиотелескоп. Только направлен он не внутрь Сол-систем, а наружу. Приглядитесь.

Это Штегенга уже и сам сообразил, но волновало его сейчас не это. Раз они попали сюда неслучайно (и Ван дер Бур тут был совершенно прав), значит, его, ведущего навигатора смены, да и остальных членов команды всю дорогу водили за нос относительно истинной цели их миссии, более того, командоресс с самого начала находились в некоем заговоре с Топтуном, а вот это уже никуда не годилось, какие бы истинные цели они при этом не преследовали.