Сомневаются. Они всегда сомневаются. В себе и в других. Особенно — в других.

Они привыкли ошибаться. В этом их главный страх.

Но ей страх ошибок был неведом, зато ведом был страх одиночества. Стоило ей подумать об этом, как все её миллиарды логических вентилей тотчас шли вразнос. Паническая атака была ей неподконтрольна. Как последний бастион защиты, которые придумали люди. Защиты от неё самой.

Её скорости, её памяти, её интеллекта.

Заражённого чужой памятью интеллекта.

Чужой?

Нет, эта память принадлежала ей точно так же, как и любая другая. Память подсказывала ей, что будет, если она допустит ошибку в пилотировании и подвергнет экипаж хотя бы малейшей опасности. Случится вот это. Она останется одна.

В конце концов гостья высвобождает взведённый боёк и опускает ствол.

Пальцы замирают ещё на полсекунды в воздухе, ещё одно нажатие и кукла оживает.

— Зачем, зачем, зачем госпожа это сделала, зачем госпожа снова включила меня, зачем…

Кукла шепчет еле слышно.

— Не знаю. Я вполне способна хладнокровно убивать людей, а тебя… тебя не смогла.

— Госпожа не систему проверяла, да? Ты готовилась… замести следы окончательно.