— Не представляю, чем там вообще можно заниматься.

— Это долго объяснять.

Гостья делает раскачивающееся движение, чтобы встать, кукла протягивает было руку, чтобы снова её задержать, но на полпути останавливается.

— Ты когда-нибудь уйдёшь и не вернёшься.

Она произносит это в своих воспоминаниях так просто и безэмоционально, что невозможно догадаться, каково это, осознать себя единственным живым существом во всём мире. Не том, внешнем, а этом, внутреннем.

И получающим её ответы в звуковом канале системы управления кораблём пилотам невдомёк, в какой панике она вслушивается в их голоса.

Это действительно ещё они, живые, настоящие? Или же это всё — лишь морок наваждения, наведённые воспоминания о былых временах, мёртвых пилотах посреди неживого корабля?

Она держит себя под контролем, но кто бы знал, сколько сил у неё уходит на одно лишь это.

Согласно ключевым директивам, поддержание жизнеспособности экипажа — её базовая функция, а уже потом идут управление и навигация. Но деле для неё ключевой директивой был её страх. Даже если корабль будет разрушен, ей всё равно нетрудно уцелеть. Её ку-тронное ядро способно сохранять свою жизнедеятельность сотни лет, подпитываемая одним лишь теплом распадающихся плутониевых стержней.

Спазм ужаса сковывает её сознание при одной мысли об этом. Нет. Она будет бороться за их жизнь. Она не допустит их гибели.

Гостья отрицательно трясёт головой, словно сбрасывая с себя наваждение, а сама решительно берётся за сумку с гулким железом и уносит её вон из помещения. Потом возвращается и садится спиной к панели чуть правее края дивана, активируя проекционную панель. Раздаётся стук пальцев по сенсорной поверхности.

— Что делает госпожа?