С другой стороны, сколько человеку нужно собеседников? Ковальскому хватало одного.

Пожаловаться на усталость, обсудить бортовые слухи, самое оно. Когда однажды — просто к слову пришлось — кто-то из них, никто уже не помнил, кто, предложил при случае сыграть партию в сквош, оба тут же радостно согласились, но потом то одно, то другое, то внеочередное медобследование, то Ковальскому пришло сообщение от родни, то инженерная секция срочно собирает свободный вышкомсостав на совещание, то навигационный тренинг. В общем, старая договорённость так и оставалась почти что шуткой, их внутренним приколом — напомнить друг другу при случае, ну как, сквош? Да? Нет? Ну и ладно.

В принципе, в эту игру можно было играть бесконечно и даже отдельно забавно. Это звучало как пароль-отзыв, понятный только им двоим.

А с другой стороны, какого чёрта?

«О, точно, а давай прямо сейчас?»

В ответ повисла недоумённая пауза, видимо, у старпома сейчас в голове тоже проносился схожий монолог.

«Отлично, я только переоденусь, найдёшь меня в зале?»

«Конечно, там и встретимся».

Любопытный эффект, Ковальский ощутил в этот момент у себя внутри нечто вроде любопытства. Лёгкая эйфория охватила его, мигом оттесняя на задний план и остаточное головокружение «звездопада» и усталость после дежурства в навигационной рубке. Казалось бы, что такого. Капитан и старпом решили вместе мяч постукать.

Но, наверное, нужно провести провести сотню оборотов в одиночестве посреди черноты внешнего космоса, чтобы понять, в чём тут дилемма. Навигаторы становились солипсистами не в процессе подключения к нейроинтерфейсам. Они были такими рождены. В случае старпома — в прямом смысле этого слова. Навигатору не скучно наедине с самим собой и окружающим пространством. Он, если так подумать, есть уникальная девиация хомо сапиенс, долгоживущий одиночка, лишённый необходимости жить в группе. Других здесь не ждали. Другие в этом деле были бесполезны. Ходили слухи, что устойчивость к чёрным идам тоже коррелировала с пресловутом «геном одиночки».

И вот стоило Ковальскому только подумать о том, чтобы в кои-то веки изобразить нечто вроде попытки социализации, как его будто током дёрнуло, такой с ним случился выброс окситоцина. Надо будет об этом обязательно поговорить с корабельным психологом.

Это всё Ковальский додумывал уже по пути в жилой сектор флагшипа, где располагался его личный бокс.

Всё-таки даже зная в точности энерговооружённость и инерционную динамику «Курукештры», сложно было воспринимать её изнутри. Навигатор ты или простой инженер-ремонтник, а пока пробираешься по этим коридорам, сотнями шагов меряя каждый переход и лишь изредка и издалека салютуя встречным флотским, всё равно никак не можешь ощутить истинные размеры этого титанического крафта.