В панцире могла образоваться гигантская трещина, но разве она была способна порождать все эти сейсмические сигналы? Куда достовернее выглядела, скажем, горстовая дислокация ледяного щита. Многосотметровый массив паковых льдов упирается в частокол гребёнки, та некоторое время держит всю эту махину, но однажды касательное напряжение достигает предела текучести и происходит единомоментный сброс нагрузки. Клаусу, кажется, хватило ума оказаться тому прямым свидетелем.

По мере продолжения подъёма снежная пыль рассеивалась, показалось голубое небо и, наконец, вновь открылся вид на Мегаполис.

Стало понятно, что это никакая не трещина. Полуторасотметровый клиф нависал над изломанным лабиринтом новообразованных ледяных торосов.

Перебравшись через край обрыва, Клаус нос к носу столкнулся с цератопсом. Молодец, псина, сообразили вы с Марисой. Если бы не эта удачно выпущенная дроном стропа, валяться бы Клаусу сейчас у самого основания клифа мокрым местом.

Клаус аккуратно, под пристальным взглядом всё ещё подозревающего неладное цератопса, подошёл к краю обрыва и заглянул вниз. Ни на поверхности как ни в чём ни бывало тянущегося на север панциря, ни в синих небесах не значилось ни следа коптера. Выходит, его обломки скорее всего валяются где-то внизу, если их вообще не зажевало в момент смещения треснувших поперёк себя титанических ледяных плит.

А раз он потерял коптер, значит, связи с Марисой до возвращения в границы прямой видимости не будет.

Вот дерьмо.

Клаус отошёл для верности шагов на двадцать в сторонку и устало опустился на лёд.

Цератопс настороженно подошёл сзади и ткнул его в плечо своим металлическим рогом. Да что поделаешь, псина, что-то он устал после всех этих приключений.

Клаус раскинулся на льду в позе «снежного ангела» и замер, глядя в чистые синие небеса.

Там привычно висел белый треугольник орбитальной платформы.

В такие моменты хотелось думать, что оттуда за ним наблюдают. Ну, не за ним, так за Матушкой в целом. И, если что, придут на помощь.

Не придут. Даже теперь, когда ледник самым прямым и ясным способом сообщил о своих намерениях двигаться дальше на юг.

Но там, наверху, всем плевать на промёрзший Мегаполис, как им плевать и на дальнейшую судьбу тех немногих, что решил не покидать его до самого конца. Они сами сделали свой выбор, им никто ничем не был должен.

Аугментация поспешила подсказать.

Скорость ледника может достигать десяти метров в сутки. Неспешные три километра в год, вот та скорость, с которой будет исчезать с лица Матушки гребёнка Мегаполиса. Значит, у них есть ещё в запасе как минимум полсотни лет.