– Приятного аппетита, ваше сиятельство, – без тени улыбки на лице поприветствовал он князя.

– Благодарю, – чудом не поперхнулся Владимир Петрович. – У вас ко мне какое-то дело?

– Я зашел попрощаться, – без обиняков начал Дмитрий.

– В к-каком смысле? – с трудом выговорил Мещерский.

– Уезжаю за границу. Вполне вероятно, мы больше не встретимся, если вы меня, конечно, к этому не вынудите.

– Что вы имеете в виду?

– В России остаются мои друзья и близкие, и мне очень не хотелось бы, чтобы с ними произошли какие-нибудь неприятности. Вы меня понимаете?

– Боюсь, что не совсем…

– Бросьте! Вы прекрасно знаете, что бывает, когда страдают мои близкие. Запомните сами и передайте своим подельникам, что если хоть один волос упадет с головы моих друзей, я приду за вами. За всеми вами!

– Простите, Дмитрий Николаевич, но вы склонны преувеличивать свое значение для нас.

– О как!

– Именно так. Судите сами, мы добились всего, чего хотели. Александр Александрович вступил на престол, а значит, гибельные для России реформы будут остановлены. Других помыслов у нас нет, а вы и ваши, хм, друзья никакой опасности не представляют…

– Вы в этом уверены? – в голосе Будищева промелькнули нотки иронии, заставив совсем уже было успокоившегося князя замереть от страха.

– Да, вы человек неординарный, – вынужден был согласиться Мещерский, – но не будете же вы вести свою вендетту, пока в России не закончатся чиновники?

– Нет, конечно. Можете считать, что я вовсе отказался от мести. Не провоцируйте меня и можете спать спокойно.

– О, можете положиться на меня в этом вопросе!

– Я рад, что мы поняли друг друга, – отозвался Дмитрий, продвигаясь к выходу.

– Бон вояж![68] – светским тоном попрощался с ним князь, после чего схватил лежащую на коленях салфетку и бросился вытирать ставший неожиданно мокрым лоб.

* * *

Не обошли стороной траурные мероприятия и семейство Штиглицев. Конечно, старый банкир числился среди приближенных прежнего императора, что заставляло нынешнего относиться к нему с вполне оправданным подозрением, однако такую фигуру так просто было не задвинуть, а потому и самому барону, и членам его семьи всегда находилось место.