– Хорошо, – Святослав осторожно коснулся ладони девочки и покачал головой. – Я сейчас позвоню одному человеку, пусть подумает, куда ее пристроить.

…вот только все оказалось не так и просто.

– Это… безусловно… везение и немалое, – в голосе Казимира Витольдовича слышалась некоторая, прежде несвойственная этому человеку, растерянность. – Но… куда ее девать?

– В интернат? – предложил Святослав.

Хотя почему-то эта в общем-то глубоко логичная мысль больше не казалась удачной. Напротив, что-то внутри протестовало, пусть даже этот интернат отличался от прочих.

– Это да… конечно… сколько, говоришь, ей?

– Лет пять с виду, может, чуть больше.

– Ранняя, – Казимир Витольдович замолчал, явно обдумывая проблему. – Я позвоню, конечно, пусть пришлют кого из своих, а пока приглянь.

– Я?

– Других магов разума у меня нет. А обычные не справятся, если все так, как ты говоришь.

– Но…

– К бабке ее съездят, документы оформят. Но вот… – в телефонной трубке что-то щелкнуло. – Куда ее еще девать? В детскую комнату милиции?

– Нет.

Святослав, забыв, что видеть ее не могут, покачал головой.

– Ей сейчас волнения ни к чему. Она и без того на грани.

– Вот. А ты и знаком ей, и подружке ее тоже, и дива опять же под боком… сходите там вместе в магазин, купите платьев и чего еще.

– Чего?

– Понятия не имею! – рявкнул Казимир Витольдович. – У меня, знаешь, детей нету. Хочешь – секретаршу пришлю. У нее вроде есть. Она как-то там колготки какие-то выписывала. И трусы. Трусы тоже купи. Куклу обязательно. Или две. Премию я тебе потом выпишу.

– Обойдусь и без премии, – Святослав потер лоб. Дело окончательно запуталось, более того, оно вдруг отошло даже не на второй, на третий безымянный план, что было категорически неправильно. – Я собирался съездить посмотреть коллег Плющинского.