Она обошла его кругом.
– Голову чуть наклоните, – попросила, коснувшись этой вот крупной головы, на затылке которой проклюнулась еще одна лысина, грозившая в скором времени разрастись и слиться воедино с высокими залысинами на лбу.
Калерия коснулась мягкой кожи, и Осляпкин вздрогнул.
– Больно?
– Н-нет.
– Совсем?
– Совсем.
– А когда очнулись, тоже больно не было?
– Н-нет, – он позволил себе головой покачать.
Шишек не наблюдалось, царапин тоже, из чего можно было сделать вывод, что неизвестный, напавший на Осляпкина – и отнюдь даже не дух, но существо материальное, – по голове его не бил. Стало быть…
Калерия принюхалась.
Ингвара бы позвать, но он опять на усиление пошел. Хотя… тонкий аромат магии еще держался, мешаясь с запахами лаков и железа, сырого дерева и человеческого тела.
Стало быть, действовали тонко.
– Пить хотелось? Когда проснулись?
– Д-да…
– Сильно?
– Две кружки выпил, – признался Осляпкин.
Что ж, пожалуй, стоило порадоваться, что этого бедолагу вовсе к праотцам не отправили.
– А еще он сказал, что если не верну, то хуже будет… вы уж разберитесь, – голос Осляпкина прозвучал на редкость жалобно. – А то Галочка волнуется.