– Как?

Ниар молча закатал рукав. По бледной коже его змеились шрамы. То есть, в первое мгновенье я решила, что это шрамы, но… они шевелились, будто живые.

Они и были живыми.

– Это же…

– Управлять тхарком у него, мягко говоря, не совсем, чтобы получается, – Ниар повернул руку, и шрамы поспешно поползли к локтю, свиваясь причудливыми узорами. – Я оказался сильнее, но все же не настолько, чтобы избавиться от твари.

Тхарк.

Тварь, родом из Смутного времени, которую многие полагали вовсе вымыслом. Страх рождает чудовищ, так, помнится, писал благородный Аквилион Игнасийский в том самом «Бестиарии тварей несуществующих».

Шрамы замерли.

И ушли в тело. Кожа разгладилась, будто ничего-то и не было, а Ниар запрокинул голову. Он прикрыл глаза, и показалось, что того и гляди уснет. Устал ведь. Случается.

Только черты лица слегка заострились.

И дыхание его вовсе не было ровным.

Сколько он носит тварь в себе?

Тхарк.

Тень от тени. Тьма от тьмы. Обитатель заброшенных городов и древних могильников, которые поставлен охранять. Почти разумный, живущий вечно, если верить свидетельствам тех, кого Аквилион Игнасийский не стеснялся высмеивать, говоря, что среди всех, с кем беседовал он, ни один-то человек не видел тхарка собственными глазами, но почти все знали кого-то, кто точно был знаком с тем, кого тварь сожрала.

…и выбрать след раба молодого и крепкого здоровьем, такого, чтоб не было в нем ущерба телесного, и связав его поместить в могилу, заботясь о том, чтобы был он жив и живым оставался все время, пока длится ритуал…

Что бы он сказал, давно ушедший мудрец?

Поверил бы?

Или…

– Бабушка…