— Кольцо как целостность теоретически можно выбить с орбиты и направить в безопасном направлении, например к Солнцу. Я на данный момент не знаю, как это сделать, но теоретически это возможно. С миллиардами обломков разной величины и формы этого не получится сделать. Если кольцо распадется, центробежные силы приведут к распылению остатков. Однако будущие орбиты отдельных его частей будут потенциально представлять опасность столкновения с орбитой Четок. Соответственно, будут угрожать всем Кольцам, а прежде всего тем, что находятся ближе всего. Варшава отделена от Мюнхена всего семью Кольцами. Весь этот космический мусорник будет изображением непреодолимого хаоса. Остатки будут сталкиваться между собой, соединяться или отталкиваться, летя в случайных направлениях. Эти обломки — это не только части конструкций, это также отдельные кирпичи, металлические шурупы или также песок и пыль. Кольца настолько массивны, что в расчет необходимо принимать их гравитацию. То есть мы окажемся в облаке обломков разной величины, которые станут непосредственной угрозой для солнечных панелей, то есть механической, и вместе с тем посредственной — будут закрывать и рассеивать свет. Этот рассеянный свет будет доходить до атмосферы Кольца через Барьер, который, как известно, пропускает инфракрасное излучение только в одну сторону. Производство электроэнергии упадет, а количество поглощенного тепла вырастет.

Профессор вздохнул. Какое-то время царило молчание.

— Что было причиной катастрофы? — наконец спросил Адам.

— Все указывает на взрыв Несолнца. Вспышка из самого центра Кольца пробилась даже за Барьер. Несколькими секундами позже он стал прозрачным и… дальше вы видели.

— Очевидно, для таких вопросов еще слишком рано, но я спрошу: нечто подобное может повториться в другом Кольце?

— И рано, и не рано. Я напомню, что на практике нам неизвестно, что такое Несолнце. Есть такие темы в новостях, которые исчезают до того, как успевают появиться. — Профессор почесал за ухом. — Я называю их общественными черными дырами. Люди упорно, даже болезненно этим не интересуются, как будто бы сама мысль об этом их огорчает.

— Спасибо, профессор. — Петр встал и протянул руку на прощание. — Это было очень поучительно.

— Вот об этом я и говорю. — Профессор Габрых не двинулся с места. — Я вспомнил об исследованиях Несолнца, и вы тут же решили закончить встречу.

Петр медленно опустил руку.

— У нас следующая встреча, — неуверенно пробубнил он.

Габрых покачал головой.

— Это не то. Вы чувствуете покалывание? Может, стеснение? Может, вам вдруг стало нудно? У этого разные симптомы, как только появляется такая черная дыра.