— Люди работают, чтобы заработать себе на жизнь, — неуверенно сказал Харпад. — Дом, еда, развлечение…

— Хомяка тоже можно научить тому, что он получит еду только после пятнадцатиминутной пробежки. Это не имеет причинно-следственной связи. Это дрессировка.

Нюхач смотрел на бегающего зверька.

— Почему вы хотели поговорить со мной? — спросил он.

— Вы собираетесь за дочерью, — в разговор вернулся Петр. — Вниз, к Элиминации, как вы ее называете.

— И что? — Харпад внимательно смотрел на него.

— Элиминация — это лишь название парамилитарной формации. Ее роль заканчивается на доставке объекта к «мусоропроводу», как называют терминал выхода. Терминалы ведут к техническим этажам Кольца, к которым у нас нет доступа. Ни у вас, ни у нас.

— Тогда к чему этот разговор?

— Вы — единственный человек, который может развернуть процесс Элиминации. Мы найдем добровольца, который поддастся Элиминации и внизу отыщет вашу дочь. Вы вернете их наверх.

— Вы — союз филантропов? — с подозрением спросил Харпад. — Делаете это из добрых побуждений?

— Этот доброволец по случаю соберет информацию о технических уровнях. Оба задания будут равнозначны.

— У вас его нет, так?

— Есть. — Петр кивнул. — Он не филантроп. Он болен. Неизлечимо.

Харпад хмыкнул и покачал головой.

— И что? Коньки отбросит по ходу дела — и всей миссии конец.

— Мы должны рискнуть. Тяжело кого-то убедить, но времени у нас немного.

— Времени нет совсем. Зато у вас есть доброволец. — Харпад ударил себя в грудь.

Петр посмотрел через плечо на Адама, который смотрел в космос и блуждал мыслями где-то далеко. Он обернулся.

— Вы спрашивали, что такое Дело. Именно это. Мы хотим понять, как устроен мир. Как на самом деле он живет. — Он серьезно смотрел на нюхача. — Мы согласны. Мы поможем вам туда пробраться. Но у нас два условия: сбор информации и полная секретность.

Харпад кивнул.