И тут агмарилловый меч взорвался — точно стеклянная ваза, разлетевшаяся вдребезги от удара о каменный пол…  Теряя равновесие, я отлетел в сторону, сжимая в пальцах эфес с искалеченным огрызком. Успел лишь заметить, как А'Кариэлл гасит силу удара внезапно обретшего свободу пепельного клинка…

Свет и Тьма!…

Целого и невредимого!

Через мгновение площадь, на которой во время нашего короткого поединка царила гробовая тишина, грянула раскатами оваций и победных криков. Орки вскочили со своих мест, ликуя и вопя на все лады. Меня и эльфа сразу же подхватили по две дюжины рук, принялись качать, не оставляя возможности сопротивляться. Где-то рядом точно так же подкидывали в воздух Тобина и его внука, наших чародеев, принцессу…

Мы орали, ругались, возмущались, потом — смеялись и снова кричали, уже в унисон со всеми вокруг, внезапно окончательно поверив в то, что у нашего самоубийственного, почти нереального, в высшей мере авантюрного предприятия и в самом деле есть шанс на успех. Шанс, воплощением которого стал пепельно-стальной меч, объединивший усилия и надежды стольких существ…  Когда в тебя, как и в него, так верят и так ждут результата — этот шанс достоин внимания.

Даже если он один против бесконечного множества других.

Следующий шаг должна была сделать Видящая. И она принялась за работу с первыми лучами солнца, отметившими начало нового дня. Что именно происходило за стенами её палатки из толстых шкур — ведала лишь сама Эм'син да несколько женщин, избранных ею на роль помощниц…  В их число вошли также Шаэ и Тира. Мужской же части нашего отряда до поры велено было ждать.

И мы ждали…  Торгрин и его дед с наслаждением отсыпались, восстанавливая силы. Остроухий Страж по своему обыкновению после завтрака исчез в лесу, хотя наверняка оставался где-то неподалёку. Мы же с Вейгеераном, вооружившись острогами, отправились бить рыбу к излучине реки, заодно прихватив с собой и Тонио.

Нашего мага так взбудоражило совершённое им открытие, что, несмотря на крайнюю степень усталости, он никак не мог ни угомониться, ни толком отдохнуть. Полночи, не меньше, он проворочался с боку на бок на своей лежанке, а потом, стараясь не шуметь, потихоньку выбрался из шатра…  Утром я обнаружил его на площади — сидя на бревне у одного из прогоревших костров, Тонио торопливо делал какие-то заметки в пухлом потрёпанном блокноте, время от времени покусывая деревянный кончик пера. Когда он понял на меня красные, воспалённые от недосыпа глаза, в которых лихорадочно горели тысячи новых мыслей, я понял, что мага надо спасать…