Повисло тягостное молчание. И мой Страж нарушил его первым:

— Shaerriaenne! Ты сошла с ума…  — его глухой шёпот звучал подавленно и неверяще.

— Знаю.

Я громко хлюпнула носом, «отмирая», и потянулась за платком.

— Он Каратель, Чёрный Пёс Ордена!

— Знаю, — горько повторила я.

— Бездна, Ria…  Он — человек!…  — руки Стража, обнимающие меня, ослабли, и я смогла аккуратно вывернуться из «ловушки» между ним и древесным стволом.

— Он человек, — согласилась я, чувствуя, что понемногу возвращаю контроль над собой. — И видел от Rocca не меньше боли и горя, чем Rocca видели от людей. Вот именно поэтому…  не тревожься за меня, Kar. Забыть обо всём и обрести счастье ему поможет только такая же, как он сам. Женщина человеческой крови. И я…  искренне ему этого желаю.

— Shaerriaenne…

— Не надо больше, Kar, — настойчиво попросила я. — Ты очень помог мне. Как и он…  — я бережно прижала к себе полированный корпус таррикеша. — Но мы больше никогда не вернёмся к этому разговору. Проводи меня в лагерь, A'Kariaell — инструмент надо вернуть хозяину. А потом я накормлю тебя ужином, на который ты не поспел, и сама разделю с тобой позднюю трапезу…  Только вот браги больше не выпью ни глотка: слишком крепка она у орков. И играет злые шутки с теми, кто пить не умеет…

Альтар

Долгожданную новость мы с Вейгеераном, должно быть, узнали последними. Когда наш дозорный отряд, объехав намеченный ранним утром маршрут, вернулся с Проклятых Просторов, весь Оро'чан уже бурлил, взволнованно и нетерпеливо — Тоб'бин Горный Мастер и его внук завершили свою работу.

Тор сидел прямо на земле перед входом в кузницу, привалившись спиной к большому валуну, и по-кошачьи щурился, с удовольствием подставляя солнцу раскрасневшееся лицо. Похоже, он только что успел окатиться из бочки…  Свежая рубаха, сменившая кузнечный фартук, вовсю липла к мокрому торсу, борода и волосы влажно блестели колючками взъерошенного ежа, угодившего под проливной дождь. Но во взгляде, который он поднял на нас, сквозь усталость и блаженство светилось затаённое торжество творца, бесконечно гордого результатом своей работы. Такое ни с чем нельзя было спутать и невозможно сыграть.

— У вас…  вышло? — первым подал голос Вейгееран.

Торгрин кивнул, медленно и важно, но счастливую, донельзя дурацкую улыбку сдержать всё же не смог.

Мы с Двуликим переглянулись. Уловив в нашем молчании неверие и надежду, Тор понимающе усмехнулся и устало обронил:

— Трудно описать, но…  Но это и в самом деле оно, ребята. Такую ковку я ещё не видел…

Гномы бились над этим мечом три ночи и почти четыре дня, практически не покидая кузницы. Наскоро перекусывали прямо у наковален и по очереди делали короткие передышки на сон, когда уже совсем валились с ног…  Антонио и Шаэриэнн, единственные допущенные в их «святая святых» на правах магов, тоже по-своему участвовали в процессе, однако основная работа на начальном этапе всё же лежала на широких плечах кузнецов. Так что чародеи время от времени появлялись снаружи, носили гномам еду и готовили поддерживающие силы эликсиры, а также коротко информировали нас о том, как продвигаются дела. Последняя новость, слышанная мною от Тонио вчерашним поздним вечером, мало чем отличалась от предыдущих.