Rhis'o'gleann, очнувшись, обрёл дар речи:
— По какому праву, ты, чужеземец…
— По Праву Любви! — знакомый до боли голос, безупречно чеканящий староэльфийские слова, не дрогнул и на мгновение… — Я люблю Шаэриэнн ад Аэллу Эн Тал'лиаэ Нэсс'эйдхи-Ра! И прошу у Совета Старейших, воплощающих волю Теарра на земле, права защитить в Поединке Истины её доброе имя и честь!
Альтар
Альтар Альтар… Решение было найдено.
Сдвинув на край стола несколько толстых стопок ненужных более книг, сумевших дать всего одну-единственную зацепку, мы долго молчали, опустошённые и мрачные. От сознания того, что мы творили и что нам ещё предстоит, на душе было просто необыкновенно погано…
Но отступать было некуда. Мы оба понимали это.
«Если Старейшие не поверят тебе», — жёстко резюмировал Страж, — «эта затея обречена…».
«Что ж», — горько откликнулся я. — «Постараюсь быть очень, очень убедительным».
А'Кариэлл снова сжал губы, прожигая меня тяжёлым взглядом.
«А если поверят», — заметил он, наконец, — «она тебя возненавидит».
Я вздохнул.
«Зато останется жить… Так пусть лучше ненавидит меня живая, чем благословит, умирая на моих руках…».
Этот разговор не шёл из головы, когда мы с эльфом, переглянувшись, поторопились оставить отведённые нам на трибуне места. Когда бежали вверх по широкому проходу меж рядами скамей, молясь про себя, чтобы всё рассчитали верно. Когда А'Кариэлл сквозь зубы выдохнул мне: «Вперёд!…». , подталкивая к ступеням, а сам застыл у постамента за моей спиной, заступая дорогу страже, рванувшейся в нашу сторону…
Я заставил колокол заговорить — и всё вокруг затихло, угомонилось, улеглось, словно подчиняясь власти сильнейших чар. Затихло на единственный миг изумления и неверия — точно воды огромного океана медленно отступили прочь для того, чтобы после сорваться вперёд гигантской волной, неистовой и беспощадной в своей разрушительной силе…
Но я должен был устоять.