Заглянув на кухню, где возились ее мать и домработница, Шаэ увидела несколько приготовленных блюд: рыбу с молочной подливкой, холодную свинину с перечным соусом, зелень с чесноком и жареную лапшу.

– Не дай боги гости решат, что мы недостаточно гостеприимны и не можем накормить их до отвала, – сказала Вен.

Шаэ, чей дом после рождения Тии никогда не выглядел чистым, с завистью оглядела безукоризненную чистоту особняка. В прихожей в элегантных высоких вазах благоухали свежесрезанные звездчатые лилии, символизирующие дружбу. Вен утверждала, что никогда не мечтала о публичности, сопутствующей жене Колосса, но тем не менее была идеальной хозяйкой дома.

– Колосс и Штырь в кабинете, – сказала она Шаэ.

Шаэ застала Хило и Цзуэна за серьезным разговором.

– Лотт Цзин сильно изменился с тех пор, как был Пальцем, – сказал Штырь. – Он исполнительный и справедлив к подчиненным, хотя порой бывает немного задумчивым, а иногда слишком мягким, но никто не сомневается, что он Зеленый до мозга костей. И он заботится о матери и сестрах. Меня беспокоит лишь одно – у него нет ни жены, ни детей, а в его возрасте это выглядит странно, как будто ему не везет. – Цзуэн задумчиво вздохнул. – Как Первый кулак он превосходен, и на пост Штыря его кандидатура приходит на ум первой. Решать тебе, Хило-цзен, но я ему полностью доверяю.

Повысить человека до одной из самых высоких должностей в руководстве клана означало фактически сделать его членом семьи. Он будет жить в поместье, ужинать в доме, станет доверенным лицом. Это решение следовало принимать после долгих раздумий, и характер человека имел не меньшее значение, чем его способности.

– Если ты все-таки передумаешь уходить в отставку, только скажи, – ответил Хило. – В конце концов, тебе всего сорок пять.

– Для Штыря сорок пять – это много, – с грустью отозвался Цзуэн. – В боевой части клана год идет за пять, ты сам знаешь, Хило-цзен. В молодости у нас с женой почти не было времени на себя, с четырьмя детьми и жизнью Кулака, и я обещал ей, что мы все наверстаем позже.

– Тогда, конечно, нужно сдержать обещание, – с понимающей улыбкой кивнул Хило. – Я много лет наблюдал за Лоттом Цзином и согласен с тобой. На вечернике по случаю твоей отставки я объявлю его новым Штырем. – Колосс перевел взгляд на Шаэ: – Почему ты так задержалась?

Шаэ задумалась, стоит ли говорить, что она была на поминальной службе по Нау. Услышав о смерти Нау, Хило лишь фыркнул: «Скатертью дорожка. Вот уж старый змей. Никогда не встречал Штыря, который вызывал бы такое же отвращение. Даже Гонт Аш, а этот говнюк убил немало моих Кулаков и Пальцев, да и меня чуть не отправил в могилу. Но он хотя бы действовал открыто. Нау Суэн был мерзкой змеей».