Такси остановилось у ворот поместья Коулов. Когда Шаэ вошла в дом Шелеста, к ней стремглав подбежала Тия, запачкав блузку и юбку матери краской с грязных пальцев.

– Мам, ты дома! А мы с папочкой рисуем!

Шаэ позволила дочери увести себя на кухню, где к столу были прикреплены большие листы бумаги. Цветные отпечатки маленьких детских ладошек и больших взрослых превратили в бабочек, птиц и других животных.

– Эти маленькие – мои, а большие – папочкины, – объяснила Тия.

– А я-то гадала, как твои ладошки стали такими большими, – поддразнила ее Шаэ.

– Это глупо, мама, – засмеялась Тия. – Цзая говорит, что с тобой не повеселишься, а я думаю, что ты забавная.

Подошел Вун и с виноватым видом покачал головой, глядя на заляпанную одежду Шаэ.

– Краску можно отстирать, – сказал он. – А поросенку все равно нужно до ужина принять ванну.

В прошлом году, когда Вун ушел в отставку и передал свою должность Хранителя печати Теруну Бину, Шаэ беспокоилась, что ее муж совершает ошибку. Она сомневалась, что Зеленая кость такого высокого ранга может с радостью покинуть Корабельную улицу и вместо этого заниматься рисованием с пятилетней дочерью и готовить. Но Вун был уверен в своем решении.

– Мной столько лет командовала маленькая женщина с твердым характером, – напомнил он ей. – Я готов к новой работе.

– Это несправедливо с твоей стороны, – возмутилась Шаэ. – Я вовсе не маленькая.

По правде говоря, она завидовала мужу – он столько времени проводил с дочерью. Вун так долго ждал детей и теперь наслаждался отцовством, к тому же он не настолько хорошо, как Хило, пришел в себя после взрыва бомбы. Он оглох на одно ухо и слегка прихрамывал, и Шаэ понимала – каким бы скромным и терпеливым ни выглядел муж, это задевало его гордость и сыграло определенную роль в решении быстрее завершить насыщенную карьеру в клане.

Однако Вун не перестал интересоваться делами клана и регулярно обсуждал их с Шаэ.

– Видела новости про Либонский акт? – Не дожидаясь ответа, он потянулся за пультом и включил телевизор в гостиной. Комментаторы КТРК обсуждали беспрецедентный международный договор, определяющий этику использования биоэнергетического нефрита в боевых целях. Представители восьмидесяти пяти государств, включая Республику Эспения и Кекон, встретились в Степенланде на конференции, чтобы осудить и запретить генетические программы, детские военные лагеря, принудительный прием СН-1 и употребление в пищу перемолотого нефрита.

Шаэ намочила кухонное полотенце и стирала краску с рук Тии, поглядывая новости на экране телевизора.